когда каждый день – теннее теней прадавнего
и тарифы на воздух пухнут и дорожают,
и домишко твой рыдает слепыми ставнями,
в унисон тебе кувыркается окружная,
оставайся – мясом, не знающим адской ругани,
волосинкой в коже нашей, пятном тушёнки
возле сердца, жужжащей точечкой в память-рухляди,
саранчой стрекочущей, жизненной прокажёнкой,
чтоб зараза пульса билась, огонь был действенным,
заражённые микробом родства игрушки
вспоминали тебя, теряя коня и девственность,
попадая в капканы замков и в рай психушки.
оставайся следом не только в бездонных хистори,
откликайся болью не только по поминальным.
пусть тебе не выпадет лучшего, слишком быстрого,
пусть тебе не хватит дуба, сосны и пальмы.
дорожает воздух – это смешно и весело,
коченеет ветер – вызовем неотложку…
даже если завтра мир превратится в месиво,
передай ему, что это всё – понарошку.
2
я прошу тебя: если завтра мир превратится в крошево,
птицы – в реки, овраги – в птиц кровяное кружево,
позвони мне, моя родная, моя хорошая,
даже если земная ось, как стена, разрушилась,
даже если асфальт лёгкие свои выдышал,
даже если стоп-кран господа рухнул замертво,
будь чумой серо-бурой, беде будь палач и выкидыш,
не лети пичугой к фениксам мёртвым за море,
не плети из венок мышку совёнку сонному,
не насилуй горло гарью и солнце-жгутами,
не реви, как рана тигра, слезой клаксоновой,
оставайся жить, родная моя, прошу тебя…
К дому по Бассейной, шестьдесят,
Подъезжает извозчик каждый день,
Чтоб везти комиссара в комиссариат -
Комиссару ходить лень.
Извозчик заснул, извозчик ждет,
И лошадь спит и жует,
И оба ждут, и оба спят:
Пора комиссару в комиссариат.
На подъезд выходит комиссар Зон,
К извозчику быстро подходит он,
Уже не молод, еще не стар,
На лице отвага, в глазах пожар -
Вот каков собой комиссар.
Он извозчика в бок и лошадь в бок
И сразу в пролетку скок.
Извозчик дернет возжей,
Лошадь дернет ногой,
Извозчик крикнет: "Ну!"
Лошадь поднимет ногу одну,
Поставит на земь опять,
Пролетка покатится вспять,
Извозчик щелкнет кнутом
И двинется в путь с трудом.
В пять часов извозчик едет домой,
Лошадь трусит усталой рысцой,
Сейчас он в чайной чаю попьет,
Лошадь сена пока пожует.
На дверях чайной - засов
И надпись: "Закрыто по случаю дров".
Извозчик вздохнул: "Ух, чертов стул!"
Почесал затылок и снова вздохнул.
Голодный извозчик едет домой,
Лошадь снова трусит усталой рысцой.
Наутро подъехал он в пасмурный день
К дому по Бассейной, шестьдесят,
Чтоб вести комиссара в комиссариат -
Комиссару ходить лень.
Извозчик уснул, извозчик ждет,
И лошадь спит и жует,
И оба ждут, и оба спят:
Пора комиссару в комиссариат.
На подъезд выходит комиссар Зон,
К извозчику быстро подходит он,
Извозчика в бок и лошадь в бок
И сразу в пролетку скок.
Но извозчик не дернул возжей,
Не дернула лошадь ногой.
Извозчик не крикнул: "Ну!"
Не подняла лошадь ногу одну,
Извозчик не щелкнул кнутом,
Не двинулись в путь с трудом.
Комиссар вскричал: "Что за черт!
Лошадь мертва, извозчик мертв!
Теперь пешком мне придется бежать,
На площадь Урицкого, пять".
Небесной дорогой голубой
Идет извозчик и лошадь ведет за собой.
Подходят они к райским дверям:
"Апостол Петр, отворите нам!"
Раздался голос святого Петра:
"А много вы сделали в жизни добра?"
- "Мы возили комиссара в комиссариат
Каждый день туда и назад,
Голодали мы тысячу триста пять дней,
Сжальтесь над лошадью бедной моей!
Хорошо и спокойно у вас в раю,
Впустите меня и лошадь мою!"
Апостол Петр отпер дверь,
На лошадь взглянул: "Ишь, тощий зверь!
Ну, так и быть, полезай!"
И вошли они в Божий рай.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
