иду домой – снег с водой, расквашенные листья
каплями оседает осени влажное дыхание
пытаюсь на голой ветке повиснуть
или прикинуться полуразрушенным зданием
в которое забредёт голодная сиреневая кошка, а я ей дам пакетик желе «вискас»
сиреневая кошка муркнет мне в глаза
протрёт насквозь набухшую от влаги стену
получится жилое окно с выходом назад
через него можно войти, зажечь люстру
наполнить ванну голубым небом с пеной
и попытаться думать, что голая ветка под тяжестью света хрустнула
заброшенное здание начнёт медленно крениться
потому что из окна можно будет видеть соседей, их кухни
как они готовят ужин, моют посуду
кормят семечками голодную птицу
сначала исчезло голубое небо, потом пена
следом за ними легко и неподвижно стена рухнула
я себе сто раз повторяла: «больше не буду
кормить сиреневых кошек, вызывать полицию»
бесполезно, снова осень, ветка, здание и соседние окна с занавесками из кримплена
начитка здесь :) http://www.fayloobmennik.net/170129
Осень. Оголенность тополей
раздвигает коридор аллей
в нашем не-именьи. Ставни бьются
друг о друга. Туч невпроворот,
солнце забуксует. У ворот
лужа, как расколотое блюдце.
Спинка стула, платьица без плеч.
Ни тебя в них больше не облечь,
ни сестер, раздавшихся за лето.
Пальцы со следами до-ре-ми.
В бельэтаже хлопают дверьми,
будто бы палят из пистолета.
И моя над бронзовым узлом
пятерня, как посуху - веслом.
"Запираем" - кличут - "Запираем!"
Не рыдай, что будущего нет.
Это - тоже в перечне примет
места, именуемого Раем.
Запрягай же, жизнь моя сестра,
в бричку яблонь серую. Пора!
По проселкам, перелескам, гатям,
за семь верст некрашеных и вод,
к станции, туда, где небосвод
заколочен досками, покатим.
Ну, пошел же! Шляпу придержи
да под хвост не опускай вожжи.
Эх, целуйся, сталкивайся лбами!
То не в церковь белую к венцу -
прямо к света нашего концу,
точно в рощу вместе за грибами.
октябрь 1969, Коктебель
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
