Подобные сочинения, к великому моему сожалению, обречены на успех – успех сочувствующего читателя и просто «человека» внутри антропологической оболочки...

 

...Я уже рассказывала, как сразу же заметила его среди рыжей копошащейся собратии, он уже тогда выделялся заячьими повадками, каким-то отчаянным подскакиванием, разнообразными прыжками и подбрасыванием смешной беленькой кормы. Меня убедили, что он – девочка, и девочкой под кожаной курткой он вошел в мой дом. Был Муськой, пока не начал нагло приставать к нашей, нынче уже покойной, наверняка живущей в специальном раю для морских свинок, Жанночке.

 

Муж нашел тогда во дворе серый трупик ежика, и так и похоронил их вместе – ежика и нашу беременную Жанну – незлобивую, мирную, беспроблемную. И в Царство мертвых ушла она вместе со случайным попутчиком – безымянным темным комком, с тем, с кем была даже незнакома при жизни. Но тогда, во время прибытия Лжемуськи, Жанна была еще жива, и копошились они весело в одной клетке, наполняя вечно больную тревожностью душу покоем, ибо живое меховое существо на руках умиротворяет и исцеляет...

 

Муська выросла, оказалась тем еще Васькой, шебутным, отчаянно-наглым. Если следовать теории, определяющей наши бесконечные возвращения сюда как очередную реинкарнацию, Вася когда-то был отчаянным бретером, бабником, пьяницей и скандалистом. Его абсолютно ничего не пугало, а интересовали две вещи – сладко пожрать и от души кого-либо трахнуть – из песни слов не выкинешь.

 

Я усаживала Ваську на табуретку, и оттуда он летел в безумном нуриевском прыжке в стоящую на полу коробку, ибо там была Жанна, к которой, после нескольких быстрых экзерсисов, он моментально терял интерес... Далее он набрасывался на огрызок морковки - особенно уважал тонкие и острые очистки, не брезговал пекинской капустой и усиленно дружил с огурцами.

 

Ему была свойственна жадность во всем – в еде, в любви, и особенно дорога ему была свобода – он выходил из всех клеток и выпрыгивал из всех коробок. Как он это делал – я не имею никакого представления, подозреваю, что разбегался и вылетал из тесного для него помещения, а позже с довольным хрюканьем бежал за кресла, диван, велосипед и жил за этими почти природными заграждениями лепо и счастливо, успевая при этом подгрызать по ходу телефонные, телевизионные и прочие кабели, предпочитая конкретно черные.

 

Потом в зале появлялись люди, чаще всего – я, и мы начинали гонки с препятствием в моем лице - я вытаскивала велосипед, Вася несся за диван, я отодвигала диван, Вася был уже за велосипедом, при этом он победно хрюкал, а я же вопила на него, что он паршивец, и мне надоело лазить по углам и убирать за ним говно. Он заставил меня сменить тактику, и я вытаскивала из клетки сначала Жанну, потом заменившую Жанну Лелю, и на их нежное кудахтанье Вася каждый раз ловился, не понимая, что сыр- то бесплатный только в мышеловке. Вася бежал к даме, а там уже ждала его я.

 

Вася обычно был возмущен, не стеснялся при этом в выражениях, но покой восстанавливался не на долгое время. До следующего побега на место ставился велосипед, и прежнюю позицию занимал диван. Вася ложился в углу коробки, и меня не покидало ощущение, что он обдумывает план очередной рокировки в сторону любимого кресла.

 

Я обожала Васю, и это была любовь безусловная, невзаимная и, с моей стороны, остро-хроническая.

Я скучала по нему – по нахальному, верткому, частенько выигрывающему у меня соревнования по марафонскому бегу. Не могу сказать, что блондинка Леля и Васин с Жанной сын Жорик не были мне дороги. Лелин типаж – тургеневская девушка, отвергающая мужицкие приставания. Жорик – сентиментальный Пьеро, от матери унаследовавший интеллигентность, нежность и просто-таки девичью боязливость. Но ни упорства отца, ни его бешеной харизмы, ни даже сумасшедшего жизнелюбия – увы – в Жорике не наблюдалось, хотя хочу повторить, что были они, безусловно, дороги моему сердцу.

 

Но в этом сердце был один царь – и царем этим был Василий...

 

А потом в какой-то из дней Вася перестал есть, похудел и поблек, его не интересовали ни жратва, ни бабы. И я поняла после тяжелой ночи, что я элементарно встану и увижу его холодным и лежащим на спине. Я не представляла, что такое в моем городе ветеринарная служба, куда надо идти с этим не самым фешенебельным животным – не кошка все-таки и не собака. На мои телефонные звонки мне говорили, что как бы, да вроде бы, да все-таки свинка... Но я смогла найти клинику за городом и повезла туда на такси испуганную троицу. Самым печальным и самым больным казался Вася, он смотрел на меня душераздирающими глазами, и мне хотелось уже в этом такси начать выть...

 

Ветеринар был милым, объяснил, что свинкам, как и кроликам, нужно периодически подрезать зубы и когти, что в природе зверьки их элементарно стачивают. Ветеринар проверил Васькину температуру, ввел ему подкожно жидкость, дал несколько ампул антибиотика, и покидала я клинику с надеждой...

 

...Уже позже мы утеряли несколько этих ампул, да и Вася – показалось – повеселел, гонялся за Лелей, подгрызал морковку. Мне было жаль денег – опять хватать такси, нестись за город, чтобы снова

получить антибиотик.

 

Неожиданно плохо стало моему отцу, его госпитализировали с высоченной температурой, мы прошли очень много за эти дни, после чего я поняла, что способна на многое и многое смогу, жизнь превратилась в бешеный хоровод – стационарного безумия, работ, тревоги и всяческих больничных страданий. Отца выписали не в самом прекрасном, но в стабильном состоянии, и у нас уже лежали билеты на полет в Германию. В Германии было здорово, в Париже еще лучше.

 

Брат забирал нас, когда мы вернулись, из аэропорта. После наших судорожных расспросов о близких, о родителях , после выслушивания суетного рассказа о полете и после всего-всего он сказал, что для меня есть плохая новость.

 

...И я знала, что он сейчас скажет о Васе, что Вася не дождался... Так и произошло.

 

Я не показала зверька вторично ветеринару - сначала сэкономила, потом мне что-то казалось, потом было не до него...

 

Подобные сочинения, к великому моему сожалению, обречены на успех – успех сочувствующего читателя и просто «человека» внутри антропологической оболочки...

 

ОБЩИЙ БАЛЛ: 34

 

 

                     

 

                    Cherry. ДВЕ БУРИМЕШКИ ПРО СИМПАТИШНЫХ И С ХВОСТОМ

 

                    1. Умна и хозяйственна белка-летяга:

                    В хозяйстве всегда пригодятся иголка,

                    Огрызок, обмылок, обрывок от стяга

                    И серенький хвостик тамбовского волка

 

                    2. Вы зря смеётесь, господин поручик

                    Британский кот- смекалка и умище…

                    Невидим, словно вражеский лазутчик-

                    Он в погребе у вас сметану ищет

 

ОБЩИЙ БАЛЛ: 21

 

                    

                     

 

                    Bastet. НАЙДЕНЫШ

 

                    В уют домашний кутается Ксюха,

                    найдёныш неопознанных пород.

                    Корзинку по периметру обнюхав,

                    уляжется во внутрь, лебяжьим пухом,

                    как в пудреницу снов и запоёт,

                    мур мур мур мур мур мур...

                    Она забудет голос страшных улиц

                    и ног бегущих мимо. Никогда

                    не вспомнит луж - больших и малых блюдец,

                    в которых не бывало молока.

 

ОБЩИЙ БАЛЛ: 27

 

 

                     

 

                    Doddy. * * *

 

                    Я люблю, я люблю тебя пьяную,

                    ты тогда не такая сердитая,

                    и усталость твоя окаянная

                    хоть на время бывает забыта.

                    Ты придешь от вина очумелая

                    и почешешь мне брюшко и спинку,

                    а потом возьмешь белую-белую

                    легким взмахом расстелешь простынку...

                    И подобно заботливой няне,

                    тебя мягкая примет перинка.

                    И, укутавшись в пенные ткани,

                    ты прошепчешь: «иди ко мне, псинка».

                    И я руку лизну тебе радостно

                    и хвостом завиляю неистово.

                    Ах, как сладостно! Как все же сладостно

                    прыгнуть с грязными лапами в чистое...

 

ОБЩИЙ БАЛЛ: 29

 

 

                    

 

                    agdam-rigailo. ОТЧЕГО УТРО ДОБРОЕ!

 

                    Мяу! То есть с Добрым Утром!

                    Жизнь.., какая красота!

                    Восклицательные знаки,

                    Моих кошек два хвоста.

 

                    Милка с Тошкою.., - Чучундры!

                    Полуперсы.., - красота!

                    Мне с утра призывно машут

                    Вертикально два хвоста.

 

                    Один серый, пятицветный.

                    Другой - белый, и …большой.

                    И вышагивают кошки,

                    Важно, спинами-дугой.

 

                    Мяу! –То есть с Добрым Утром!

                    Жизнь – такая красота!

                    Восклицательные знаки,

                    Моих кошек два хвоста.

 

                    P.S. Они заходят «на посадку»:

                    Лежат вазоны, форточка разбита.

                    Шуршат по дому, кружат по дому,

                    Летят по дому… два МЯУтеорита.

 

ОБЩИЙ БАЛЛ: 23

 

 

 

 

 

Брат болел часто, оставался дома, не ходил в школу и читал безостановочно, неудержимо. Да и сейчас, когда выезжает за границу, берет с собой две книги, потому что на несколько дней одной не хватает. Что он читал, я уже не помню, но вот одна книга была при нем всегда – с зеленой обложкой, неказистенькая такая. Знаю точно, что по этому малахитовому обложечному полю бежал куда-то пушной зверек. Называлась книга – что-то вроде «Животный мир нашей родины», ибо книги брата привлекали, в особенности, зверские: о повадках и окраске, об особенностях и разнообразии.

 

Дома не разрешалось иметь зверей, только какие-то чахлые рыбки поплавали некоторое время, и в шибко холодную зиму все исчезли. Поэтому и жили возле брата нарисованные звери, и общение было с ними, как нынче модно говорить, виртуальное. А я сохраняла со зверьками дистанционный нейтралитет, не дай Бог, не обижала, но и тепла особого не дарила. Хотя нет, не так - были эпизоды теплого и дружеского общения с сидящим на цепи Буяном или в послебуяновскую пору – Пушком.

 

Буян бы дедом моим нелюбим, потому что не напоминал ни внешностью, ни интеллектом своего предшественника, сейчас уже и не вспомню этого предшественника имя. Помню только, что дед говорил, что собака тот был «умный», как-то передушил новоиспеченных цыплят и с гордостью поджидал деда, чтобы похвастаться. Дед пришел в ярость, отстегал «умного» цыплячьими трупами по мордасам и с тех пор что бы ни вытворяли наглые птенцы, собака сидел и терпел, обнаруживая недюжинный ай кью – ну и что, что охотничий инстинкт, нельзя – и все тут! Ну, а ежели дед заходил с кем-либо во двор, собака не лаял, понимая, что раз хозяин политесы разводит, то нечего и надрываться. Но стоило чужаку зайти во двор одному, то цепной злющий собака норовил сорваться с железной руки и показать гостю и Кузю, и его мать...

 

Буян же, шоколадный, крупный, с белой манишкой на груди, этими навыками не обладал и брехал отчаянно и подряд на всех. Ему-то что? И каждый раз дед говорил: «Не тот!»

 

А у меня с Буяном были дружба и любовь. Хитрющая детская душа разобралась в тонкостях мироздания и вывод извлекла, что бескорыстной любви не бывает. К сожалению, потом я эти понятия забыла, и искала, глупая, этого самого бескорыстия, но это другая история. Так вот, не выходила я из хаты без куска колбасы, куриной ножки или еще какого-нибудь присмака. И Буян при моем виде млел, становился на задние лапы – то ли выражая любовь, то ли выклянчивая что-нибудь посерьезнее детской любви – не суть важно. В общем, у нас были нормальные пацанские отношения.

 

А за Буяном пришел Пушок – маленький, рыжий, ленивый. Брехать-то он брехал, но как-то скучно, а в основном валялся за будкой в теньке, распушив лисий хвост. Вот у него была любовь с отцом – не успевали мы приехать в деревню, Пушок подобострастно падал на спину, вроде, как берите меня со всеми потрохами и млел, когда папа мой чесал его брюхо с приговорами: «Ах, разбойник, ах, злодей!» Разбойник и злодей в одном лице получал за свое низкопоклонство приличную кость и удалялся с ней за будку, демонстрируя справедливость известной фразы «хочешь жить, умей вертеться».

 

Это основные эпизоды моего животноводческого детства.

 

Потом я уехала в Израиль, и было много всего, насыщенного и важного, и было мне не до зверства в любом его виде, ибо и так-то –казалось - не была к нему чрезмерно благосклонна... Но, вероятно, судьбой было мне начертано позеленеть и огринписиться – не сразу, так немного погодя.

 

Вторым человеком, помешанным на живом, оказался мой муж, часами просиживающий перед телевизором и высматривающий всякие националгеографики и иже. Я склонна думать, что все это дремало во мне, проходя витиеватый латентный период, а со временем пустило корни и действительно обильно зазеленело – я увидела МИР. Причем, произошло это не так давно – с пяток лет назад, и теперь подозреваю, что процессу обратного пути нет.

 

Самые любимые полчаса – утренние, когда иду пешком на работу, и практически не бывает дня, чтобы МИР не сделал мне подарок. Вот, воистину, ищите и обрящете, только постарайся и научись видеть.

 

Я только на секундочку сверну с данной темы. С четвертого этажа как-то на мой третий спускался недовольный и раздраженный павлин (!) Как он пришел в подъезд, что ему там было нужно – не знаю,пришел по-царски на самый высокий в нашем случае этаж , покрутился, разочаровался и зашествовал вниз, приведя меня в состояние веселого буйства- а вдруг сдвинулась? Потом он перелетел через низенький забор частного дома напротив, сидел на дереве, презрительно орал на прохожих, пока не приехали ребята из киббуца и не изловили сеткой. Теперь наверняка павлин – почетный член. Уверена, что с такими замашками на просто члена павлин не согласится...

 

Да, возвращусь к утреннему ежедневному шустрому пробегу на работу. Не счесть встреченных мной утром воробьев – всегда разнокалиберных, бойких, истерически обсуждающих вечерние новости. Как-то возле меня шлепнулась на землю крупнастенькая зеленая ящерка – не знаю – то ли геккон, то ли еще кто-либо, изумрудный красавец с жабьими глазами. Видела недалеко от себя семейство кофейных удодов, обсыпающих себя с наслаждением песком. Одного как-то даже наблюдала на остановке, и день после этого озарился особенным теплым светом. Ничего сверхобычного не происходило. В метре от людского скопища каштановый гордый удод рыл озабоченно ямку, не обращая ни на нас, ни на автобусы ну, ни малейшего внимания – даос, сказали бы, наверное, мои приятели.

 

Всегда в парке, через который я делаю уже последний рывок перед прибытием в офис, наблюдается очаровательная семья близнецов – наверное, стопятидесятикилограммовая леди, восседающая с газетой на скамейке, и подтрусивающий возле нее коротколапый мопс, похожие друг на друга невероятно.

Мопс с огромным усердием бегает ( если это слово возможно к нему применить) вокруг дамы, даже и ко мне пару раз подходил. Я разговариваю с ним по-русски, сообщаю, что «он – хорошая собака», он воспринимает непонятное обращение позитивным подвиливанием кормой и идет дальше, совершая обеги вокруг скамейки. И каждый раз мне тепло, когда я вижу эту пару, столь трогательную в симбиозе понимания друг друга и друг другу принадлежности...

 

Недавно утром я еще и выйти из дому не успела, как услышала тонкий посвист, на кухне обнаружились две синюлечки – прелестные колибри, залетевшие с визитом просто так. Как залетевшие, так потом через окно и удалившиеся, оставив чувство, что сказка вполне в состоянии запорхнуть в твое окно, если оно открыто...

 

Я расскажу вам, если вы пока не устали, еще несколько интересных историй - моих встреч с МИРом.

 

Мы ездили в Сафари. Там прямо к машинам подходят страусы, всовывают головы, просят умильно чего-нибудь слопать. Муж дал страусу кусок колбасы, страус его выплюнул и на мужа долго смотрел , типа, что с тобой, мужик? Больше всего тогда в Сафари моему сыну приглянулась самая обыкновенная курочка, выведшая на траве цыпляток. Показательно, что моему городскому ребенку интереснее всего были не черепахи, не бегемоты со слонами, а деревенская птичка, сидевшая с детьми возле какой-то клетки на приволье. Сын, кстати, долго, когда был маленьким, просил, чтобы мы купили коровку - небольшую – и доили из нее молочко. Какие-то страннофермерские замашки, честное слово...

 

А этим летом я была во франкфуртском зоопарке. И поразила меня вот такая картина. Лежит на траве крупная дама обезьяней внешности – породу не назову, не помню. И буквально в ее ногах муж, крупный, антрацитовый, губами (!) дотрагивается буквально до каждого пальчика на ее ногах, что он делал – я не знаю, наверное, выкусывал паразитов, но после пальчиков он поднялся выше и процесс начал напоминать просто поэтический куннилингус. Муж не отрывался от своей женщины ни на секунду, не пропускал ни одного сантиметра ее тела, потом она подставила ему голову, и он продолжал и продолжал. Хочу сказать, что все это время по папе и маме безостановочно ползал детеныш.

 

Ни секунды агрессии, ни момента раздражения, ни миллиметра непонимания не было в этой семье. Общая идиллия дробилась на куски только из-за выкриков туристов, их смеха и возгласов. Я же испытывала благоговение перед этим нечаянно увиденным актом любви и доверия. Кажется мне, что стоило лететь в Германию хотя бы для того, чтобы такое увидеть.

 

И, наверное, последний эпизод, ибо тему эту - МИР- нельзя закончить, можно только перестать об этом говорить.

 

У моей крыски Фроси родился маленький, а я вчера решила убрать клетку, поменять в клетке подстилку.

Поменяла, рассыпала стружку ровным слоем по дну. Как же плохо стало Фросе, она начала бросаться на прутья, таскала бедное дитя зубами взад-вперед, ее не устраивал МОЙ порядок. В конце концов, она сгребла стружку в одну сторону, построила УЖЕ СВОЕ гнездо, положила туда розовое голое сокровище и успокоилась. Успокоилась и я, потому что думала, что из-за всех этих экзерсисов Фрося может в панике отказаться от ребенка. Но не тут-то было - она перестроила СВОЙ МИР в удобной для НЕЕ форме...

 

А маленькое – не такое беспомощное, как я вначале думала. Стоит мамочке отлучиться, оно начинает отчаянно верещать, и Фрося скачет к нему со всех четырех лап, да и еще и длинного хвоста впридачу...

 

ОБЩИЙ БАЛЛ: 31