Нет ничего досаднее, чем видеть, как удачно сказанное слово умирает в ухе дурака, которому ты его сказал
(Шарль Монтескье)
Шкатулка
| Красноречивая медь | |
Если у Горация и прочих классиков памятник был прочнее меди, то здесь медь ноябрьских листьев красноречивей нерукотворных обелисков. Да и не нужны памятники тому, кто бежит за горизонт.
Иллюстрация: AandA «Мимолетные виденья - подробнее | |
| Острый вечер | |
Последняя дневниковая запись. Последняя ли? Не думаю. Просто этот ноябрьский вечер острее бритвы, в голову лезут мысли, а на бумагу слова. Старые знакомые мысли, но рассказанные как-то по-новому. По новому ли? Или, может быть дело в том, что эта тема подробнее | |
| Сочащаяся ночь | |
Легкий стих со сложными образами. Ночь, сочащаяся там, где зависла над бездной поцелуев кровать-канат. Музыка со звуками от сипящего газового «почти-романса» до «собакопавлового» почти нытья заканчивается предутренним подробнее | |
| Невозможная небыль | |
Один мой знакомый охотник говорил: «Спичка — это одна человеческая жизнь. Будете зимой на охоте — поймете». На охоте (ни зимней, ни летней) я так и не побывал, но знакомому верю, ибо настоящие охотники, как и настоящие рыбаки, подробнее | |
| Та самая пропасть | |
Над пропастью во ржи. Может быть нам близок Сэлинджер потому что мы видим в этой фразе наше русское поле: колосья, то нагибающиеся к земле, то рвущиеся в небо; нашу жизнь, зависшую над пропастью.
Иллюстрация: До утра лежали во подробнее | |
| Обезумевшая осень | |
Пожалуй, единственное, что не понравилось нашим критикам, это название: «Письмо к не римскому другу». Стихотворение заявлено как продолжение традиции, но где оно это продолжение? Что общего со стихом зачитанного до дыр Иосифа Александровича? подробнее | |
| Осенние трамваи | |
Сначала стихотворение мне показалось песней, но «прислушавшись», я понял, что стих все-таки скорее читается, чем поется. Тихий голос, иногда переходящий в шепот, роняющий слова как осенние листья.
Иллюстрация: подробнее | |
| Где-то в темноте | |
Не знаю как вам, а мне в тексте померещилась булгаковщина. В хорошем смысле, конечно. Гибнущий старый мир, разъяренная толпа, погромы… и где-то в комнате на этаже чудак-писатель, созидающий мир «небесный и подробнее | |
| Без совы и свиста | |
Грустная история, в которой хакер-поэт, время от времени успешно взламывающий собственное Я, внезапно понимает свое бессилие: трагедии жанр узок. Настолько узок, что вся жизнь умещается в небольшой нише между двумя перезагрузками. подробнее | |
| Выстрел в белый свет | |
Герой стихотворения неожиданно ощущает себя в роли пули, и хотя выстрел произведен «в белый свет», не жалеет о собственной участи. Ведь пистолет, судя по всему, в руках перевооружившегося Амура, а этот стрелок не подробнее | |
| В остывшем городе | |
Людям консервативного склада должно быть приятно, что современный автор вооруженный гугль-мэпом продолжает использовать старые добрые чернила, тем более что это слезоточивые чернила Пастернака. И как причудливо он их использует: здесь и подъездная урина подробнее | |
| Малюя безмолвие | |
Когда слова теряют смысл, вес обретает безмолвие. И хотя на первый взгляд, безмолвие и речь — вещи несовместимые, Ловцу цикад удалось при помощи серебряной сети слов поймать и безмолвие и то, что прячется за подробнее | |
| Бессолнечный мир | |
«Противное солнце» из белого стало черным, и мир для героини сделался бесцветным, бессолнечным. Такое ощущение, что для нее не существует полутонов — только два главных цвета. Нет, раньше она была способна чувствовать другие подробнее | |
| Ядовитая синева | |
И небесная синева кажется ядовитой, когда заноза в сердце. Но в действительности она скорее холодная, равнодушная: ведь небу всё равно, оно живет по своим законам. Просто это мы имеем привычку вглядываться в небо лишь когда жизнь нас выбивает из подробнее | |
| Приколоченный к небу | |
Снег размышлений, накрашенная заря, слова, переплетающиеся в петлю, сверкающая ребрами спираль времени и многое другое, рожденное или увиденное при помощи наделенного мнимой молекулярной невидимостью таланта человека приколоченного к подробнее | |
| В тоске по веку золотому | |
«Слабо, старо, банально, посредственно» - так высказался Дмитрий Чернышков о собственном стихотворении. Что до комментаторов, то мнения разделились, но, ни одно в целом не совпало с авторским. Стих получился легким, красивым и, если так можно подробнее | |
| В преддверии потери | |
Если в стихотворении Макса потеря сотового телефона была поводом начать жизнь с нуля, то у Дмитрия Чернышкова мы видим обратное: герой ничего не теряет — теряют его. И, хотя он вроде и радуется поводу отречься от «лишних многочисленных подробнее | |
| Неправильные слова | |
Неправильные слова, в которых молитва мешается с немолитвенной мольбою, а любовь со страхом. «Говорить о любви — не самый хороший тон», ведь у того, кто любит, говорить о ней правильно никогда не выходит. Но что есть правильно и подробнее | |
| Голубыми дорожками сна | |
Разверзтая бездна. Не та, цветаевская, которая вдали — холодная, поглощающая, страшная, а привычная, всепримиряющая, убаюкивающая. Царство сна, в котором теряется нить сознания, отключается логика и многие вопросы решаются сами подробнее | |
| Приговоренный с рождения | |
Съеденные собаки не резаны, следовательно, проглочены целиком. Возможно, что в этом беда лирического героя — меланхоличного молодого человека, приговоренного к пожизненному заключению в тюрьме под названьем Земля. Полно вам, разве мир — это подробнее | |
