Вдоль блочных рядов этажей прорезных,
над окнами, как бы над спинами стада,
смыкается утренний ход снегопада
с равнинным пространством проспектов сквозных...
и полон по край тишиною, и полон
холодным раствором тишайших времён
с беспечной крупинкой и мягким уколом,
и в собственном теле зрачком отражён...
когда, бесконечные вычленив числа,
в колеблемой линзе упорно повисла
разумность сознанья...
Но как напряжён
колеблемый мениск прозрачного смысла! -
как если бы замыслом был поражён
пришедший на край и увидевший сразу
и бездну, и твердь, и небрежный пунктир
беспечности жизни, превысившей разум...
как если б, очнувшись, застал этот мир
на первых, пастушьих, порах христианства,
обильных снегами и полных по край
покоем и длительным смыслом пространства,
и ходом снегов, покидающих рай,
где сыпят и спят, и светлеют, и множат...
На первых, на утренних самых порах -
светлеющей робости промысел Божий,
печальная нежность и холод пригожий
беспечности Божьей в заснувших дворах.
