Тёмно-коричневое золото. Решётка.
Кривой асфальт в чертах и пятачках.
У города сутулая походка
маститой осени в берете и очках.
У города скупой осенний взгляд -
в глаза и прочь, мгновенно, исподлобья:
и вновь мертвы бессмертные подобья...
Да, он красив! Да, он в понятье «ряд»
вложил историю, послав перед собою
жандармский строй проспектов и Петра,
и под его чугунною рукою
парад и вытяжку, и многоцветье строя,
и марсовых потех каре и кивера.
Но город мудрый и больной,
профессорский, упрямый и несчастный
там не присутствует, безмолвно-непричастный
окрашенным фасадам над Невой
и нашему поспешному влеченью
к фамилиям, мундирам и дворцам.
Он, этот город, может быть не нам
оставлен был. Его предназначенье
понять ещё, возможно, не пора.
Он померещился, возможно, со двора,
а может - был, но больше не вернётся,
поскольку эта модная игра
в отечество нам плохо удаётся...
Возможно всё...
И то, что нам дана
в наследство и владенье не страна,
а так - печаль и восхищенье,
как за любовь угасшую отмщенье.
Бегут по серым волнам письмена,
и избегает прошлое сближенья.
Как нищая царица холодна
река Нева, река без отраженья.
