когда твой Израиль дальше
мятого снега и его тяжких дум
когда твоё солнце пытается лизнуть мой лёд
я могу уверенно сказать, что мы с тобой – наши
хотя мы на расстоянии миллиардов лун
и между ними – твои сорок – кто-то врёт
он чихает и его мучает тысячелетний кашель
ты нежно укутываешь Его в клетчатый плед
растираешь грудь барсучьим салом
такое ощущение, что ни тебя, ни меня давно уже нет
что вообще вдруг никого не стало
а Он тяжко кряхтит и требует микстуру
зовёт: «Дорогая Роза, приготовьте глинтвейн
и пару кубиков новокаиновой блокады»
ты втираешь Ему в спину свои годы
вкалываешь обезболивающие лямуры
он становится бодрее и живей
ты называешь его луговой собачкой, он морщится
и говорит: «Не надо, я давно стал твоим крысом
Фёдором, стою пред тобой на задних лапках
вот-вот стану лысым
буду ходить в твоих тапках
и вести Шорт»
Снежочек, привет! Гтовлю к выходу интервью нашего Аркадия, он возжелал следующим героем этого процесса видеть Снег)) Не откажи всем нам, это интересно и увлекательно. а?)
