Сила характера не в том, чтобы ломать других, а том, чтобы сломать себя
(Юрий Поляков)

Все произведения автора

Все произведения Избранное - Серебро Избранное - Золото Хоккура

Сортировка по рубрикам:

Проза

Про люБОЛЬ

Вышел в свет первый альманах "Братск творческий",в котором опубликовано три моих рассказа о любви.

__________________________________________

МАР-и-Я

Мария сошла с автобуса, и взгляд её остановился на мужчине из… ночного сна. Господи! Сколько раз она мечтала увидеть наяву, прикоснуться к нему, услышать его настоящий голос. И вот сейчас это может сбыться.
Но мужчина, не обращая внимания на Марию, быстро- быстро удалялся. Рванувшись сквозь толчею на остановке, Мария догнала мужчину из сна, и цепко взяла его за руку.
-Здравствуй…. – она запнулась, впервые осознав, что не знает даже его имени. Но тут же собралась с мыслями и добавила: - Милый!
-Кажется, уже виделись, - недовольно заметил мужчина и попытался освободить руку из крепких пальцев Марии.
-Но это было там, - радовалась, что мужчина признавал их знакомство, Мария. – Там во сне. Ведь ты мне снишься. Снишься часто-часто.
-Знаю, - отметая всякие сомнения, подтвердил мужчина. И неожиданно спросил: - А ты куда идешь, Мария?
-Я не знаю, - растерялась женщина от того, что мужчина из сна помнит её имя, но произнёс его впервые. – Когда ехала в автобусе, знала, а увидела тебя и всё забыла.
-Значит, на работу. Ты ведь у нас эколог, - как-то странно улыбнулся мужчина из сна.
-Эколог? Да, да, эколог, - согласилась Мария. – Но встретить тебя и идти на работу – никогда!
Мария снова крепко сжала руку мужчины из сна, да так больно, что тот даже поморщился. «Ой, извини!» – отпустила она, но тут же снова вцепилась. Она боялась, что он может исчезнуть, как это происходит по ночам, и не вернуться.
-Мне нужно идти, - напомнил мужчина.
-Куда? - растерялась Мария.
-Домой!
-У тебя есть дом?
-А что тут удивительного? Не на улице же я живу…
-А где твой дом? Можно я тебя провожу?
-Это лишнее.
-Чем ты занимаешься? Я ведь ничего о тебе не знаю.
-Так уж и ничего? –улыбнулся мужчина из сна.
-Да, ничего! А только знаю, как ты любишь. Но ведь это не самое главное в жизни.
-Когда это не главное в жизни, то оно становится главным во снах, - напомнил Марии собеседник.
-Прости, я не точно выразилась,- смутилась Мария. – Просто, когда в мои сны приходишь только ты, то это что-то да значит…
-Тебе трудно будет это понять.
-Почему же – я сообразительная и начитанная дама.
-Этого недостаточно, чтобы понять, и слишком много, чтобы поверить.
-А разве по ночам я не доказываю тебе, что всё схватываю на лету?
-На лету ты схватываешь, когда сама на лету сновидения, а сейчас ты в гравитационном поле обыденности.
-Какая обыденность?! Я вижу тебя реально нереального, а ты мне не доверяешь?! – почти закричала Мария. Да так громко, что даже прохожие оглянулись.
-Хорошо, хорошо, только не кричи, - отводя её в сторону, сказал мужчина. – Я занимаюсь тем, что являюсь женщинам этого города во снах….
-Всем женщинам?! – насторожилась Мария.
-Этого я не знаю…. Но надо исключить пенсионерок и девочек. Хотя в последнее время моя клиентура помолодела.
-Клиен-ту-ра? Напряглась Мария.
-Вот ты и обиделась!
-Нет, я просто не понимаю, кто я такая в своих снах с тобой? Особенно после того, как ты сказал, что ты….. многоженец сновидений.
-Не надо обижать всеобщую мечту женщин, - резко оборвал Марию собеседник.
-Прости, я просто хочу понять, почему я?
-Потому что и все другие…. Прости, мне нужно идти.
-Куда?
-Я здесь оказался случайно.
-А мы еще увидимся?
-Это будет зависеть только от тебя?
Мужчина уходил, а Мария смотрела ему вслед, не понимая, где она находится. Если во сне, то всё будет забыто, если наяву, то как дальше жить. С таким открытием, что любимый мужчина принадлежит одновременно всем и никому.

ооо

Я быстро уходил с шумной улицы и ругал себя последними словами за опрометчивость. Зачем ходить туда, где тебя может узнать каждая женщина, зачем смотреть мир, в котором разлита безмерная тоска, зачем своим присутствием будоражить эту реальность?
Вот мой дом, моя квартира, вот мой угол с диваном, где я провожу своё время, отпущенное мне тем и этим светом. За стеной слышу присутствие матери. Она облагораживает косметикой лицо перед очередным походом к любимому мужчине, которого она предпочитает держать подальше от нашего дома, хотя он мне родной отец. Когда-то они разошлись со скандалом, но друг без друга жить не смогли. С новой силой между ними разгорелся новый роман, который продолжается и поныне. Только на предложение отца объединиться мама ответила резким отказом.
-Ты хорош вне семьи, - мудро рассудила мама. –Давай с тобой лучше ходить в гости друг к другу.
Сначала отец противился такому ненадежному союзу, но мама настояла на своём и оказалась права: они живут долго и, кажется, счастливо.
-Знаешь, я давно тебе хочу сказать, - заглядывает мама в дверь моей комнаты. – От тебя нет никаких запахов. Ты их не производишь, даже в твоей комнате стерильно.
-Разве? – сделал я удивлённое лицо, хотя с самого детства знаю, что я ничем не пахну. Это была моя особая примета.
-Д, ты ничем не пахнешь. Фантом какой-то. Поэтому баб у тебя нету, - пришла к привычному ей выводу мама. – Ты бы завёл себе какую-нибудь дамочку, есть такие, что любят тоже целыми днями валяться на диване.
-Я обдумаю твоё предложение, - успокоил в очередной раз маму.
-А хочешь я сама тебя познакомлю с интересной женщиной, её зовут Мария.
-Давай это обсудим в другой раз, - сказал я усталым голосом, проваливаясь в чужие сновидения.

ооо

Когда я шел улицей, вдруг из автобуса выбежала Мария, схватила меня за руку и сказала:
-Здравствуй, милый!
Я видел себя отраженным в её восторженных глазах и знал, что это будет происходить долго и часто, потому что все женщины, которые берут меня в свои сны, по неведомому мне стечению обстоятельств носят имя Мария.

люБОЛЬ

…найти себе горе среди счастья.
А.Дюма «Шевалье де Мезон Руж»

Люби ближнего своего,
но не до такой же степени,
чтобы он невзлюбил тебя.
Из дневника

1.
Вскоре после рождения внучки жизнь пятидесятилетнего Савельева пошла наперекосяк. А со временем ему, впечатлительному и легкоранимому человеку, стало казаться, что даже и под откос. Внешне ничего трагического не происходило, но Савельев ощущал и телом, и особливо душой, как его скромную стареющую персону тесным кольцом сжимает не проходящее чувство одиночества. Жена, с которой он прожил тридцать лет, стала отдаляться от него, полностью посвятив себя заботам о внучке. Савельева перспектива люлюкаться с малым дитем не приводила в восторг, поэтому он устремлений жены демонстративно не поддержал. «Мы должны быть гостями у них, а не работниками»,- сказал как отрезал. Жена неделями жила в молодой семье, приняв на себя все заботы главной матери. Савельев оставался дома один и часто на ночь голодным. Готовить Савельев не любил, не умел делать даже элементарную яичницу. Сложившаяся практика подолгу оставаться голодным его раздражала. Он уже четко определил, что всю долгую совместную супружескую жизнь они двигались как бы в разные стороны. И хватило появления внучки, чтобы разбежка в стороны усилилась.
Охлаждение между супругами произошло давно, но оно как-то скрывалось обоими, а после рождения внучки получило законченную форму. Как это часто бывает в таких семьях - жена практичная и порывистая на все новое, то Савельев к жизни под таким надежным крылом был мало приспособленным и всецело опекался женой даже по мелочам. Но в то же время он был непомерно обидчивым и излишне требовательным к близкому окружению. А поскольку близкое окружение поредело и стало удаляться по объективным причинам, то Савельев предпочел организовать свое собственное движение удаления. Естественно, лучшим объектом для этого могла стать другая женщина, но поскольку Савельев по работе имел дела в основном с мужиками и места, где пребывают дамочки, особенно те, которые и в одежде кажутся обнаженными, никогда не посещал, то завести новый роман ему явно не светило.

2.
Последний раз такая попытка сорвалась лет в сорок пять, когда он стал по выходным захаживать на чай к своей личной парикмахерше, схоронившей годом раньше мужа и товарища Савельева. Вел с ней умные беседы за текущую жизнь и даже еще не сформулировал для себя мысль, куда это может завести, как одинокая шустрая бабенка однажды проявила инициативу, и Савельев ощутил на себе ее горячие быстрые руки. «Что ты такой неловкий,- зашептала она ему в ухо.- Обними же меня покрепче, погладь!». Савельев растерялся. Тут тебе и мысли, что он давненько и законную свою супругу не обнимал, и память о товарище, которого схоронили недавно, да к тому же еще и активная раскрепощённость вдовы, напрочь смутили Савельева. Нельзя сказать, что он был зашуган однообразием сексуальным семейной жизни, но он явно струсил. И потому резко поднялся, всем телом оттолкнув жаждушуюся ласк даму, и ушел, оставив ее в полном недоумении. Она еще попыталась при новой случайной встрече выяснить отношения, но Савельев глухо буркнул, что не собирается изменять жене, хотя и так было очевидно, что основная причина крылась явно в другом. «Да, господи, много ли нам уже нужно?! Обнял бы, поцеловал, поговорили бы, ты ж такой умный, тебя слушать одно удовольствие»,- канючила подхалимски вдова, но Савельев остался непреклонен. И хотя он гнал прочь от себя мысли о том, что активная половая жизнь прошла, но они сидели в нем прочной занозой.
Поэтому Савельев в своем одиночестве без жены думал о тех, кого было приятно вспоминать. Их было немного – всего семь девушек и женщин, в том числе и его супруга, роман с которой был быстрым и закончился женитьбой. Вспоминались молодые годы семейной жизни, правда, неожиданно примешивались скоротечные романы Савельева, которые не имели далеко идущих последствий. Он уже в который раз подумал: изменяла ли ему жена? То, что не могла блюсти верность, и дураку понятно. Когда у него случалось, это не становилось предметом семейных разборок, а жена ведь тоже могла пройти со своими романами незаметно для его глаза, тем более, что Савельев был человеком ненаблюдательным.
В один из одиноких вечеров Савельев достал старый проигрыватель с виниловыми пластинками, которые каким-то чудом сохранились в их доме, и стал слушать песни молодости. Под них вспоминалось приятней, а одна из песен - про скорый поезд, который уносит лирического героя куда-то вдаль, напомнила ему о его первой юношеской любви – Марии Мохначевой, с которой он учился в школе. Затем он уехал из города и даже несколько месяцев переписывался с ней. Но эпистолярный роман вскоре оборвался: Мария вышла замуж. Красивая девушка всегда была под пристальными и жадными взглядами местных парней, а поскольку Савельев уехал служить в армию на два года, как Марию тут же атаковали оставшиеся на гражданке. Именно песня про скорый поезд звучала на перроне, когда Мария провожала Савельева. И теперь песня будила в нем все прежние воспоминания того радостного времени. К музыкальным пристрастиям мужа жена осталась равнодушна, только однажды упрекнула неопределенно: « Какой же ты все-таки…» - и оборвала фразу на полуслове. Недоговоренность всегда была визитной карточкой их дома.

3.
Савельев каждый день ставил пластинку с песней по несколько раз, слушал и вспоминал, вспоминал, вспоминал… Жаркие поцелуи в подъезде и в беседке соседнего детского сада, куда они заходили с Марией, прячась от любопытных взглядов прохожих. То было целомудренное время, когда молодые скрывались от посторонних глаз и не демонстрировали свои желания и чувства посторонним людям. Савельев ощущал под одеждой упругое тело Марии, которое тянулось к нему каждой клеточкой. Но был между ними негласный внутренний запрет не спешить, не делать этого раньше отведенного кем-то срока. Запрет действовал с ее стороны и укреплен был внутренней робостью Савельева, который боялся не того, что произойдет во время, а после всего. Девушка представлялась ему такой возвышенной, такой чистой, что он просто панически опасался делать с ней это.
Когда ему написали, что Мария вышла замуж, Савельев решил застрелиться и попросился вне очереди в караул. Стоя у самолетов под чисто вымытым летним дождем звездным небом, он дважды уже был готов к выстрелу, но каждый раз видел падающую звезду и успевал загадать желания. Годы спустя Савельев уже не мог с точностью вспомнить, о чем были его желания, но то, что оба посвящались Марии,знал наверняка. И жажда проверить, счастливые ли звезды падали над ним спасла его тогда от рокового шага.
После этого Марию он видел один раз. В родной город он приехал годы спустя на похороны матери. Савельев возвращался на девятый день с кладбища, а навстречу ему шла Мария, держа за руку маленькую девочку. Мария была грузной, рыхлой, потной. Лишь глаза напоминали прежнюю Марию, да семенившая рядом девочка была точной копией её в молодости. Все это Савельев увидел в одночасье – и внутренне усмехнулся. Эта кривая усмешка злорадства всегда появлялась на его лице, когда он торжествовал. Удивительно, но ничто не дрогнуло в сердце. Оно было сухим и равнодушным. Он знал, что в отличие от Марии мало изменился, подтверждение этому читалось и в ее глазах. Мария тоже узнала Савельева, он видел ее смятение во взгляде, и еще он видел в ее глазах мольбу: не подходи! Именно так – проходи мимо, не останавливайся. И по тому, как Мария убыстрила шаг, стремясь проскочить мимо Савельева, убедился, что правильно понимает её. А так хотелось остановить, что-то сказать, не обязательно обидное… В этом отрезке в несколько секунд Савельев в последний раз выполнил желание Марии: они разошлись, не проронив ни слова, даже не поздоровались. Потом Савельев со стыдом вспоминал эту встречу, но ничего нельзя было поправить, изменить. Оставалось только забыть, вычеркнуть её из своей жизни.
И теперь эта музыка, эти песни, эти воспоминания будили в Савельеве мысль, что жизнь могла пойти иначе. Именно с Марией она могла быть другой и у него, и у нее. Ему почему-то казалось, что они оба несчастливы. Он здесь – на чужбине, она там, в их родном городе. Он не сомневался, что Мария живет в их городе, и никуда не уехала. И ему нужно ехать к ней. Если не переменить их жизнь - что менять, ведь жить осталось то всего ничего, то хотя бы все прояснить. Ехать недалеко, всего одну ночь поездом. При постоянном отсутствии жены никто и не заметит его отсутствия. С этими мыслями Савельев обнаружил себя в поезде засыпающим на нижней полке полупустого вагона.
Спал Савельев так крепко, что проводник с трудом разбудил его перед станцией назначения. Даже не умывшись, не почистив зубы и не расчесавшись, Савельев выскочил на перрон родного города, где он был единственным прибывшим пассажиром.

4.
Только выйдя на площадь перед вокзалом, Савельев впервые подумал, что он не знает адреса Марии. Мимо шли незнакомые ему люди. Он внимательно всматривался в лица, пытаясь прочитать что-то знакомое в них, но это были лица неизвестных ему людей. Город тот же, а лица другие. Родственников в городе не было, над всеми завязал земляные узелки могил на старом кладбище. Но в старых городах люди редко меняют адреса, осенило Савельева, и он решительно направился к дому, где подолгу простаивал с Марией под ее окнами. Мать требовала от них быть на глазах – и Савельев свято соблюдал установленное правило, и потому ему доверяли, когда он изредка умудрялся уводить девушку подальше от родительских глаз.
Городок небольшой, здесь в любую точку, если ты налегке, можно без труда добраться пешком, особенно когда у тебя вдоволь свободного времени. Савельев не знал, радоваться ему, что мало здесь изменилось за время его отсутствия, или огорчиться, что перемены, прошедшие по стране, почти не коснулись здешних мест. И принял как должное, как факт, что ему будет легко найти дом Марии. Пока он об этом думал, ноги его несли по известному адресу, и опомнился он лишь, когда встал перед дверьми и не раздумывая нажал на звонок. Открыл маленький мальчик все с теми же живыми синими глазами, «внук» - промелькнуло в сознании Савельева, а за ним, тяжело ступая, вышла женщина. Толстая, распухшая, с усталым лицом изработанной бабы, с легким запахом винного перегара.
-Тебе чего? – посмотрела она без удивления на Савельева.
-Мария, это я, Савельев Виктор!
- Узнала, ты мало изменился, не то, что я - разнесло.
- Хотел тебя повидать! Поговорить!
-Однажды виделись, даже сделал вид, что не знаешь меня, не поздоровкался,- напомнила Мария ту давнюю встречу.
-Прости!
-Ерунда. Я и сама-то не хотела с тобой говорить. Так чего приехал?
-Знаешь…- Савельев осекся, потоптался как-то неловко, огляделся по сторонам, снова увидел мальчика с синими глазами, который так и стоял перед Марией и внимательно слушал их разговор, и решился сказать главное прямо здесь.- Я только сейчас понял, что всю жизнь любил лишь тебя. Когда мне сказали, что ты вышла замуж, то думал - застрелюсь и уже был готов пустить пулю. Но на посту я увидел падающие звезды и загадал желание, что мы снова встретимся и все у нас будет хорошо, - как-то неожиданно Савельев вспомнил содержание своего желания, которое до сих так и осталось неосуществленным.
- Видать, звезда, Витя, была несчастливая для нас. Поздно менять и соединять собрался. У меня уже внуки…
- Так у меня тоже внучка…
- Тем более! И катись колбаской по Малой Спасской,- неожиданно выкрикнула она знакомую с детства поговорку, резко задвинула за спину внука и захлопнула дверь перед гостем.

5.
Савельев окаменело стоял перед дверью, где безвыездно прожила его любимая девушка, состарилась, огрубела. Он пытался понять, что делать дальше, как поступить? Но тут услышал мужской голос за дверью: «Кто там?». Женский в ответ сказал: «Урод какой-то, адреса перепутал, девушку всё свою ищет». Мужской подытожил: « У нас тут девушек отродясь не было, только ****и». И женский и мужской смех заставил Савельева отойти от двери. Он еще в горячке хотел позвонить, вызвать Марию и наговорить ей гадостей, которые в нем тлели прежде, копились словами, предложениями, монологами и прятались в преисподней души, никогда не выходя на свет. Но передумал и пошел на улицу, во двор, где бегали дети, где мало что поменялось за время его отсутствия, только люди были другими.
Они не узнавали Савельева, и он никого не знал. Выйдя на свет, он решил направиться туда, где его знают и ждут- к могилам папы, мамы, бабушки. Там можно все рассказать как на духу, там и выслушают, и подскажут. Хотя и там Савельев не ждал успокоения: найдет ли он могилы самых дорогих ему людей, ведь если город не изменился, то кладбище всегда в переменах новостроек.

СЧАСТЛИВЫЙ ГВОЗДЬ

ОНА:

А ты помнишь наш счастливый гвоздь?
Нет? Совсем не помнишь?
Он был вбит в стену сарая, где стояла лавочка, столик для игр и турник и где мы проводили много свободного времени. Ты не можешь не помнить, потому что это ты вбил его в стену. Странно, что не помнишь. Ну и что, что прошло сорок лет. Наоборот, с возрастом отчётливее помнишь не то, что было вчера.
Когда это случилось? После окончания девятого класса, когда ты принёс из школы телескоп, и мы всё лето изучали звёздное небо. Считалось, что в тот год Марс приблизится к земле на самое короткое расстояние, и ты где-то прочитал, что даже в маленький телескоп можно рассмотреть каналы на этой планете. У директора школы, который преподавал у нас астрономию и физику, ты выпросил на лето телескоп, и тебе, как примерному ученику, его выдали. Никаких каналов мы, конечно, не увидели, поскольку телескоп оказался маломощным. Но, проводя до полуночи время с телескопом, мы видели море падающих звезд, и каждый торопился загадать желание на счастье. У нас была даже такая игра – кто первым загадает желание. Это ты помнишь? Ну, слава богу, что хоть этого не забыл.
А помнишь, что ты загадал? Не помнишь? Зато я помню. Ты тогда хотел, чтобы мы всю жизнь были вместе. И я хотела, чтобы звезда принесла нам счастье. Тогда ты принёс большой гвоздь или даже не гвоздь – это называлось, кажется, костыль, но какая разница? - вбил его в стену и всем объявил, что это гвоздь счастья. Я спросила у тебя - нашего счастья? А ты сказал – не только нашего, но и для всех. Ты тогда заботился о счастье всего человечества, и я согласилась на такую маленькую жертву, понимая, что совместное счастье невозможно без счастья других. Это тебе принадлежала мысль, что счастливым человека может сделать только другой человек. Сейчас это звучит как банальность, но тогда мне казалось, что это главная формула на всю жизнь.
Мы были добрыми мальчиками и девочками. В то лето мы жили под звёздами и нам был родным весь мир. Неужели ты не помнишь про гвоздь счастья? Странно – ведь это была главная достопримечательность нашего двора, не считая канавы, которая протекала за забором, под нашими окнами, а потом её сумели высушить и закопать. Взрослые радовались, что сумели решить важную социальную проблему, а мы горевали, что утратили водную преграду, у которой протекала наша детская жизнь.
По дороге в школу все подходили к гвоздю и трогали его рукой. Гвоздь был отполирован нашими прикасаниями до блеска, никогда на нём не образовывалось даже намёка на ржавчину. А ты помнишь, как ты стал всем нам внушать, что полезно и нужно ходить босиком и на собственном примере, доводя свою мать до крика, забросил сандалии и бродил по улицам босиком, даже в школу на уроки так приходил?
Конечно, твоему примеру никто не последовал, но ты упорно продолжать приходить в школу босиком. Пока не наступили осенние холода. И ты перешёл на кирзовые сапоги. Это была другая твоя причуда: когда все мечтали ходить наряднее, ты одевался, как рабочие с городских окраин.
Ты вообще был очень странным юношей, своими выходками наводил ужас на взрослых, и особенно на мою бабушку и маму, которые видели в тебе главную угрозу их родной доченьке. Ты даже не представляешь, сколько я пережила с ними разговоров, до слёз, что от тебя нужно держаться подальше. А мне хотелось быть с тобой. И они бы нас разлучили. Но нас спас мой отец.
Когда папа вернулся из заграничной командировки, мама начала вводить его в курс наших отношений. Я случайно услышала их ночной разговор. Мама делилась своими страхами, но папа мудро сказал, что такой вечно убегающий от жизни мальчик скоро оставит нашу практичную дочь в покое. Мать возразила: прежде чем он оставит её в покое, он что-нибудь сотворит неприличное. Она, конечно, называла вещи своими именами, это уж я так упрощаю их разговор. Мама даже не подозревала, что именно твоё появление в моей жизни спасло их доченьку от позорного изнасилования, которое произошло с девчонками нашего класса, когда они пошли праздновать Новый год со старшеклассниками. С ними должна была быть и я, но осталась наедине с тобой. Мама об этом тогда ещё ничего не знала, и поэтому больше всего боялась твоего дурного влияния на меня.
Папа успокаивал маму, убеждая её, что этот мальчик ничего неприличного делать не будет без желания нашей дочери. «Ты его совсем не знаешь, - настаивала мама, - ты помнишь его маленьким, ни на что не способным, а сегодня он становится заправилой и лидером. Чего стоит это его причуда – с гвоздём счастья, который он вбил в стену сарая! Все дети нашего двора верят, что гвоздь приносит счастье, даже - я сама видела! - некоторые взрослые тайком трогают его». – « А ты?» – спросил то ли в шутку, то ли всерьёз папа. « И я!» – призналась она ему. « Ну как, помогло?»- поинтересовался папа. «В том-то и ужас, что да,»- призналась мама. «А если не секрет, что ты просила у счастливого гвоздя?» - « Не трудно догадаться, - призналась мама, - твоего быстрого возвращения. И я была поражена, когда на следующий день ты позвонил и сказал, что по политическим мотивам вам сократили командировку и через неделю ты приезжаешь навсегда. Получается, что гвоздь действительно исполняет счастливые пожелания, - шептала мама. – И это меня больше всего пугает». – « Да брось ты, - возразил отец, - простое совпадение». – « Слишком много совпадений происходит вокруг этого гвоздя, – не соглашалась мама. - И мне кажется – лучше всего его убрать, иначе неизвестно, что запросит у счастливого гвоздя худой человек». – « Какие-то восточные сказки ты рассказываешь, но даже если все наполовину так, то нельзя, да нам и не по силам, разлучать нашу дочь с мальчиком, который не только желает, но и, как следует из твоих слов, несёт счастья всем. Поэтому надо ждать, как распорядится жизнь». Так что это ты папе моему обязан, что нас не стали разлучать уже тогда. А ведь мама ждала приезда отца и надеялась, что он резко прекратит наш роман.
Через несколько дней я увидела отца, который стоял у счастливого гвоздя, долго рассматривал его, но так и не отважился прикоснуться к нему, потому что заметил, как я наблюдала за ним из-за забора. Он, смутившись, подозвал меня и спросил: «А что, гвоздь действительно счастливый?» И я сказала, что не знаю. Но вот Юрка Зимин перед поступлением в лётное училище загадал желание и поступил. Коля Кривенок перед уходом в армию тоже приходил к гвоздю, и весь его отряд погиб, а Колька вернулся живым. Серёжка Стрельцов мечтал построить собственный дом, и он его построил. Серёжка Кусайло перед операцией просил гвоздь о милости - и он живёт… Живёт до сих пор. Серёжка Забирник мечтал жениться на Татьяне Ларионовой, и они сыграли свадьбу. И даже тётя Люба, которая в сорок лет впервые вышла замуж, решила рожать в 45 лет и успешно разрешилась. И теперь у неё есть ребёнок, правда, не смогла удержать мужа, но она не сильно его и удерживала. Главное для неё был ребенок.
На что мой папа с улыбкой сказал: «Надеюсь, что ты ещё не думаешь о ребёнке?» И я, смутившись, ответила: «Ну что ты! У нас не такие отношения». А папа сказал: «Какими бы они ни были, всё равно идут к этому…» Я покраснела и не знала, что ответить. А отец погладил меня по щеке и ущипнул.
А ты разве не помнишь, как, прижав меня к стене сарая и держась рукой за свой счастливый гвоздь, уже в десятом классе предложил мне стать твоей женой и я согласилась?

ОН:

Странно, но я действительно ничего не помню про счастливый гвоздь. Я не помню, потому что вскоре после окончания школы был призван в армию и никогда больше не возвращался в наш город. После службы уехал на край земли, где в мае шли снегопады, а в июне были заморозки, но на поездку домой никогда не было денег. А тех, что оставались, хватало лишь на богатую духовную жизнь.
Я жил на севере и всё, что было связано с моим прошлым, вычеркнул из памяти. Вычеркнул в тот день, когда мать написала, что ты вышла замуж за мужчину вдвое старше тебя, и я решил, что мне больше не нужно быть в тех местах, где всё напоминало бы о нас. Я больше не ходил босиком - на севере не забалуешь, я никому не объяснялся в любви, никогда не женился, хотя в жизни встретил больше ста женщин, которые жаждали выйти за меня замуж. Я легко отдавал им только своё тело, но никогда - душу. Поэтому безболезненно с ними расставался, кочуя по северному миру, где слово «счастье» не произносилось вслух, потому что это считалось дурным тоном. И всё, что я от тебя услышал сейчас про счастливый гвоздь, для меня звучит как чужая история, которую я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, а могу лишь внимательно выслушать и удивиться, что такое было возможно в моей жизни.

ОНА:

Я вышла замуж по любви и прожила с моим главным и единственным мужчиной долгую жизнь, пока он не умер от рака, хотя мог жить ещё долго - столько в нём было силы. Ты даже не можешь себе представить, какое счастье я испытала, встретив своего человека. Он чем-то внутренне походил на тебя, но при этом был совершенно другим - взрослым и понятным. Это всё было другим и ясным для меня. И я благодарна тебе за то, что ты вскоре после школы разорвал со мной отношения, забрал свои письма ко мне, обругал меня, уже не помню за что. Хотя сначала я ненавидела тебя, обижалась, не понимала. А когда встретила своего будущего мужа – всё забыла, всё вычеркнула. И только много лет спустя догадалась: ты знал, ты предвидел, что меня ждёт! Не знал? Совсем ничего не знал обо мне? А ведь мы тоже жили с мужем на севере, далёком севере, но всегда возвращались семьёй в наш город, где я каждый раз встречала твой счастливый гвоздь. Он по-прежнему был отполирован до блеска. И каждый раз, возвращаясь в наш двор, обязательно навещала его в первый же день и тогда вспоминала тебя. Я думала: какое это счастье, что мы расстались. Оставив меня, ты дал мне возможность прожить долго-долго с любимым человеком.
Так было до тех пор, пока сарай не снесли, а вместе с ним и пропал твой гвоздь. И только тогда я вспомнила, что мы поклялись у этого сарая, как бы жизнь ни распорядилась, написать друг другу через двадцать лет. Это ведь была твоя идея. Я послала тебе письмо, случайно отыскав у знакомых адрес. Ты помнишь, что мы обещали друг другу написать? Ты забыл и это?
А я вспомнила о нашем обещании. Письмо было коротким. Всего два слова – привет и твоё имя. Но письмо спустя два месяца вернулось назад нераспечатанным, с припиской, что адресат выбыл…И тогда ты окончательно выбыл из моей жизни, как твой гвоздь…
После этого начались трудности в моей жизни. Муж заболел, я боролась за него много лет, но, как видишь, безрезультатно.
Сегодня только я могу подтвердить, что твой гвоздь был счастливым. Ты потерялся, но я всегда ощущала твоё присутствие, потому что ты всегда какими-то неведомыми мне усилиями оберегал меня…И когда я тебя случайно встретила, мне показалось, что…

ОН:

Ты знаешь, я, может быть, тебя разочарую, но не уверен, что ты поступила правильно, отыскав меня.
Да и кто в это поверит? Всё как-то тянет на рождественскую сказку для провинциальных газет, которую ты сама зачем-то придумала. Хотя, ты знаешь, я давно живу с ощущением, что ничего полезного в жизни не сделал, но при этом много полезного делали люди, с которыми я был рядом. Может, это и оправдает мою пустую, можно даже сказать, ничтожную жизнь, в которой я уже чаще подвожу итоги, чем планирую будущее…
Хм, счастливый гвоздь. Нет, я действительно не помню ничего о нём. Словно это было не со мной.

ОНА:

Жаль…

ОН:
Чего?

ОНА:
Что не помнишь, что всё забыл…

ОН:
А мне нет…

Опубликовано:	21.02.2016 04:46
Просмотров:	4338
Рейтинг..:	20 Посмотреть
Комментариев:	0
Добавили в Избранное:	0

Про люБОЛЬ

Ваши комментарии

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться