Глаза цвета майского мёда,
волос рыжеватая пена
и нежно-покатые плечи -
судьба, устремлённая вдаль...
Последний гудок теплохода,
Дунай, сумасшедшая Вена,
и раны душевные лечит
с кормы доносящийся вальс...
А ветер - печальный и мудрый -
над палубой верхней хлопочет,
сдувая пылинки с одежды
накинутой наспех судьбы.
Он тщательно тени запудрит,
чтоб слёзы прощальные ночи
и вечную жалобу: «где ж ты?»,
с собой унести не забыл...
Но скоро исчезнет из вида
ночной силуэт теплохода:
три палубы, след за кормою,
гирлянды огней бортовых...
Останутся в памяти чьи-то
глаза цвета майского мёда,
и жест виноватый рукою...
И вальс наш - один на двоих...
Когда пароход отчалил, над Волгой уже синела летняя ночь. Поручик сидел под навесом на палубе, чувствуя себя постаревшим на десять лет. ("Солнечный удар" и. Бунин)
напомнило...
А баллы последние-из второй кучки даже (
Читала я Бунина "Солнечный удар" совсем недавно. Вы, Николай, мне очень польстили этим сравнением... Спасибо!
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!