Набрал бутылок он на суп,
съел, вытер руки о штаны,
и был он - ни умён, ни глуп -
заложником своей страны...
* * *
Длинная шея, высокая грудь,
стразы, как звёзды, сверкают в ушах...
Ей бы к глазам подошёл изумруд,
может, подарит какой падишах...
Счастие ловит и днём, и в ночи,
номер гостиницы - домом родным...
Ну, не таскать же, ей-ей, кирпичи,
и заводской не заглатывать дым...
Где-то под утро поймает такси,
съёмной квартире неведом уют,
смоет make-up, и немного поспит...
Может, приснится ей детский приют,
где свою маму отчаянно ждёт,
девочка лет с половиной пяти...
Горек сиротский искусственный мёд,
жизнь в тупике... Как же выход найти?
* * *
На столе кусочек хлеба,
Чай остывший в старой кружке,
А в окне кусочек неба
С жёлтой месяца краюшкой...
Мухи скудно пировали:
Кроме хлеба нет поживы,
И предвидится едва ли -
Хорошо, хоть этим живы...
Старый мусорник за домом
Да пять - шесть пустых бутылок...
Горечь в сердце встала комом:
Всё потеряно, что было...
На столе кусочек хлеба -
Результат от подаянья...
О безжалостное небо,
По грехам ли наказанье?
* * *
„Страшно жить!» - гениально сказанные слова,
только сквозь сон не пойму для чего и кому?
Жёсткой сегодня ночью кажется мне кровать,
сон обесточил мозг - непостижимо уму...
Жёлтые брызги волны смоют последний лоск
с томных мгновений сна, где закипает печаль.
Если свечу зажжёшь, мягким я стану, как воск,
если откроешь глаза, в них я увижу сталь...
Зачем ложиться в кровать, если не видишь снов,
мир односложен и зол - сон наших чувств приют.
Душу свою закрой на ключ или на засов,
а то, не ровен час, спросонья в неё наплюют...
