белогривые лошади в небе темнее мёда,
бреешь гривы им – двадцать мгновений полосок трутня…
нарисуй мегамаркером удочку, рыбку-шпротку,
насади и отбрось в ведро ангела на батуте,
подбери нимфоманку на площади витта-линча,
застрели эту девочку, юзверь всея мозиллы!
стань хирургом с рогаткой, отстреливалой приличных
на ступеньках бальзамо-колбасного магазина…
а потом, умывая руки икотой лампы,
сидя в глотке кухни – гигантского осьминога,
вспоминай, как воздух сгущался туманным кляпом
и берлоги буфетов бульдогом жевали ноги,
и линяли узлы асфальта, и мутный выдох
красил страх белых губ, раскалённых, как сковородка,
и безгривые лошади жмурились, чтоб не видеть,
как слепая рогатка им целилась в волчьи морды
