Анна Сергеевна, поезд – не способ сбежать!
Гуров пресыщенный, как оно – призраки в книжных
шкафчиках? Скажешь – чернильным скульптуркам без шляп?
Выдержишь – вспышку в цепочке а-дюль-тер-ных вспышек?
Бес в седину. И любимость – незнамо за что
(вряд ли тогда – за данайскость дарящих версаче…)
Жалкая дама по морю казённому штор
пробует выплыть в любовь.
Но нельзя – по собачьи.
***
«…а морщин то, морщин! как видны – ни к чему освещать софитами!
кожура белья чешуится эфогадюками…
антон палыч, любезный, что это вы выдумали –
мужики не влюбляются! мужик – он и в ялте такой бамбуковый,
такой банковский представитель, такой хищник, хоть дома – паинька,
такой знаток филологического телосложения…
дамы на него слетаются, как стайка осья – на сладость патоки,
дамы понимают, что он на них никогда не женится.
что это за сопли? что это за шалости противприродные?»
анка возмущённо щурится, кошкой фыркает.
у анки – два папика, каждый – в другом городе,
имеющих анку за безделушку с дырками.
у анки – болезнь космического планетарного происхождения,
у анки – тоска, языком третьего тысячелетия – депрессия.
анка варит суп, выбрасывает подарки мужа, как тлен растений и
думает, что с такой жизнью и не повеситься –
лень-матушка, бог-батюшка, старый шпиц – годится ему в дочери…
куда ж она плыла, дурёха, куда на лобке доехала?
сидит в больничке. к врачу, как обычно – очередь.
роняет слёзки на старенький томик чехова.
