А яблони цвели. Художник худо-бедно
Подкрашенным белком измазывал холсты.
Раскачивался сад. И ветер нёс налево
Безе из лепестков – игриво, беззабот-
-но слева был забор. Изба уже запретна.
Там сторож холостой, как сотни холостых,
Следил за тем окном, где улыбалась Ева,
Намазывая джем на масло.
Стыл компот
Из яблок на плите в холодной летней кухне,
И вязкий аромат тянулся, словно шлейф...
Художник рисовал. Художник был – распутник:
Как девушек чужих, деревья обнажал....
Художник был талант... Казалось: холст распухнет
От сотен лепестков, посаженных на клей.
И сад почти живой. И дом – почти безлюдный.
Лишь ветерок шуршит, да Ева ест с ножа.
Компот уже остыл. И Ева хочет выпить,
И тянется рука изящною змеёй,
И сторож, осмелев, выходит из укрытья,
И Ева, суетясь, зовёт: иди сюда!..
Художник бросил кисть: заснять скорее клипы...
Ну вот, в который раз – на яблочко клюёт!
А говорили, что сюжеты подзабыты,
Что двадцать первый век, что просвящён Адам...
...Художник отдыхал. Избушке было стыдно.
Краснел бесстыжий холст.
А яблони цвели...
