Послушай, я правда хотела с тобою спать – не просто калачиком, сбоку, а глубже, жёстче. Плевать: антураж ли шикарных лечебниц spa, Гаваи-Мальдивы, соседство подобной Польши, уютное гнёздышко ( где ты, ку-ку, ку-ку?), парадное в самом своём непарадном виде.... – за каждою нежностью следует шок-укус, и каждой царапиной чувствую: dolce vita – наверное, вот она!
Как бы удобней лечь, поддаться-отдаться, позволить ещё елозить? Завязана в узел – от пят и до самых плеч, и сложно представить, в какой (ро(а)ковой ли?) позе ещё предстоит... Понимаю: к чему спешить? Чем дольше, тем жёстче, и даже не нужно плана...
Лежи, дорогая, и глубже дыши, лежи! Какая же ты деревянная Несмеяна!..
... если ты всё ещё шаришь под левой грудью, я помогу – расстегну, погоди, сама. Где-то за сорок колышется столбик ртутный, глаз твоих чёртовых, дьявольски-изумрудных, пляшут бесёныши близко, - сойду с ума!
Я – истукан, деревянный твой истукан, матово-белый стаканчик без перламутра... Чем бы наполнить, мой чёртик, - каких семян дал бы? Ростки ведь проклюнутся в то же утро, стану циничной-циничной и мудрой-мудрой, нежность рассеется, словно сигар туман...
Это лекарство для пьяных и Несмеян.
Знаешь, милый, а ты так солон, что лишь беременеть – да лизать... Вместо ног у тебя ведь олово, - всё ты выстоишь, знаем мы! Похотливостью Соломоновой, или мудростью – до зимы напитаемся да засолимся, - так, что будет щипать глаза... Знаешь, милый, ты так опасен, что (хотя вроде и не впервой!) ...Провожаешь ты дерзко-масляным, я пытаюсь найти предлог, почему же опять согласна и почему не сводила ног...
Косоглазие, разноглазие, заблудилась меж ипостасями, - ну который же облик твой?
...Хотя и не нужно искать – посмотреть по дате, по списку заплаток-утраток найти: партнёр напомнит, что в лунную ночь, что бедой чревата, всё было солёным, и месяц – такой щербатый! – чертил на гардинах фигуру – двойной, горбатой... Воскрес Валтасар, на стекле возник приговор:
что в жизни механика, знаешь, - не нужно статик, мирок-то расшатан, и месяц почти седой… Плюс сорок – растопится холод застывших арктик, и тот, кто внутри, - не захватчик, а лик утраты да чёрт персональный, - но даже его не хватит! – придётся кончать, миль пардон, самому с собой...
И если – разиня, как мельница, «постоянна», груба, растеряша, что целится «в молоко», идёт всё по плану ( потери – и те по плану!), но даже при этом - нечуткая Несмеяна, себя еле чувствую, - в серых дурман-туманах себя обняла бы и резко, и глубоко...
.......я правда с тобою хотела... Но час – другой,
другая утрата. И чёртовы полстакана –
джин-тоник, любовный напиток для Несмеяны...
