утром
перебирала сухие травы в родительской аптечке
ромашковые гадания – налево
валерьяновые весны – направо
звериные бои – в центре
бережно прикрытые мятой словно жмаканной туалетной бумагой
днём
складывала паззл из обуви
левые длинноносые туфли с хищными улыбками
левые курносые валенки с апатией ухти-ухти
левые спортивные кеды поставленные
на нелепую аспортивную платформу
и ни одного правого
кроме
крошечного сапожка произведённого
неизвестной испанской фирмой
вечером
ходила затариться в сэконд
пыталась обнаружить
ношенную судьбу
в приличном виде
была согласна ограничиться даже
платьицем какой-то цветаевой
мундштуком белым ахмадулиной
брючками припудренными пятнышками
размолотого пастернака
но всё время
почему-то
попадалась детская куртка
моя собственная
занесённая сюда с мусорки
наверное каким-то хромым одноглазым псом
мстящим за отсутствие мяса или мозгов
растекающихся по асфальту
маленьким серым морем
треснувшие швы
отпечатки мужских бомжинок
фантик в кармане
шелестящий соком и творожной кашкой
словом
не мой размерчик
что с ней делать?
топила
рвала
жгла
не помогало
скомкала в земной шар
вложила в лифчик
пусть думают что у меня
большая грудь и телячье сердце
которое в неё не помещается
пусть трогают
когда я выхожу из дому
в испанском сапожке и перстне из вялых ромашек
и направляюсь к забытым качелям
наверняка тоже из сэконда
может
это единственный шанс
быть тронутой временем
пока оно не опустилось до б/у
может
это единственный шанс
быть просто тронутой
тёплой ночью или качельными полётами
собачьим воем или маминым голосом
как тогда
в детстве
одетом в комки творожной кашки
и откладывающем судьбу на вырост
