… и просто ночь… И волчевоют звёзды.
И засыпанье. И по дрёме вползь
летят картинки в человечьи гнёзда,
сплетённые из пальцев и волос,
и разных снов, цепями к корке снега
прикованных так намертво, что – рвёшь…
И видишь:
двор.
Позёмка.
Звёздный некто
отстёгивает с губ земную брошь.
Одетые в скафандры одиночеств,
летят дубы, продутые насквозь.
Земля взлетает – и волочит ночи
хвостом,
и наклоняет смирно ось,
как голову склоняет нелетайка-
птенец, пригретый в пазухе отца…
И за землёй бежит, как чудо-лайка,
как было-лайка, с грустью в пол-лица,
подземный цербер, добрый и печальный,
и одинокий, –
в небо, где маяк
вселедовито светит,
где, как чайник,
кипит заиндевело-мшелый мак
в ладонях Марса,
где любовь такая
от крыльев душ, сбежавших от любви,
что дождедышит и железный камень
и светозадыхаются, как львы,
гривастые, немые шестиглазы….
Земля взлетает.
Хвост её течёт…
Деревья держат в голых лапах вазы
с людьми, которым страх плечо-в-плечо
постыл.
Земля взлетает…
Боже правый!
Проснувшись с чёрным светом на щеке,
ты видишь, как плетутся караваны
квазаров,
как в чернющем пиджаке
удодостранный птиц на флейте плачет,
как прадед тыкволунный варит борщ….
А рядом – спят, с намотанной на пальчик
тесёмкой – с гравировкой «простоночь» –
из рощ волос, рассыпанных, как звёзды,
из рощ дубов в скафандрах-ползунках, –
не слыша, как земля продрогший воздух
ласкает тёплой лопастью виска…
