прощупывая глазурь,
размешанную с пенной ряженкой,
растягивая гамак
для хождений помокру,
живут человечики
в горько-соленом коконе
пространства и странствий
на крыльях и на колесиках.
покинутые собой
на чужих апостолов,
замешанные в чужих
неглубоких кадочках,
они этот мир
терзают кофейной ложечкой
и просятся тихим землям
на руки детково.
оставленные, как яд
под волной - медузами,
прозрачные, словно стены
античных войнушек,
они - это горсть фигур
оловянных шахматных,
они - это на песке
стайка мытых камушков...
натертые музыкой жизни
во всех их впадинках,
растертые варежкой солнца -
шершавой, толстенькой, -
они ждут свиданий губ
и свиданий ссадинок,
они ждут прозрачных рук,
панорамы взглядов и
они ждут себя -
в гамаке над глазурью-пропастью,
они ждут прохлады щек
и прохлады ниточек,
ведущих их в вечер,
где кто-то родной их щупает
в огромной ладони неба,
счастливоплачущей...
