Валиум - жалиум. Пилочка - и пилюля.
Друг от друга лечат. Жилочки серебрят.
Мы с тобой мертвы, родной. Мы живём в акуле -
платнозубой: резцы рассвета, кровавый ряд
за-закатья, зад огромной останки рыбы,
потрошки икаров, андреевские ходы...
У акулы - приступ бешенства или гриппа.
У акулы - слёзы. Высокие. Как хиты.
"Тита..."-лампа в люстре светит на белый волос.
Кровь искрится в печки таинственной темноте.
...я - твоя трава. Смотри! - я стою по пояс
в твоей водным волком вылепленной беде.
Я её держу. Я в сите её качаю:
"баю-бай, бинтишки - врозь, а рубцишки - в рост!"
... за углом акулы летает кометный чайник.
... ты хотел летать! Ты брал меня рыбкой в горсть -
и - туда, где над подушками - как черешня -
черепушки звёзд, черепочки разбитых пар...
А сейчас - под левой лопастью якорь режет.
Мокасины врезаются - тёмные, на шипах -
в световые года привыкания к междузубью
и тоски по планетам, где мы не сыграли в нас....
Спят усталые руки (кулак), будто в книге - зубры.
Спят глаза, и в зрачках тихо дремлет дельфиний вальс.
Только снится, что утром - стоим, собирая пенку
с молока прохладных птиц в надувной груди,
и планеты бьются лошадками у коленки,
чернодырочья омутов ёжатся впереди,
потому что - зашьём, потёршись скулой о скулу...
... и скулит наша память.
Мы - нежный двойной нарыв
на своих зеркалах.
Родной, мы живём в акуле -
как и раньше, но порознь.
Мы вместе.
Но мы - мертвы.
