В замке том два зала было, - тронный и обеденный,
и три башни на три стороны, четвертая - тюрьма,
погреб и конюшня, свора гончих, слуги, как заведено
в замках. Я служил садовником и стражем в закромах.
Днем пригожим дочь-принцесса храбрая, прекрасная
бегала ко мне в сторожку, я Петрарку ей читал,
слушала с глазами влажными, и нежно приоткрыв уста,
после лебедей кормила булкой в озере, и к властному
папе – под крыло. Чуть вечер, я с рахатами - лукумами,
старой мандолиной и охапкою романсов - под балкон.
Солнцем выходила, - шквал в крови и страсти стон,
замуж обещала, (папа не роптал, мужик был юмором)
Много обещала. А потом взяла да и раздумала!
Я – в четвертой башне слушаю кандальный перезвон.
Живы оба, - и Ромео страстный, и Джульетта юная,
не пришлось выгадывать, мол, быть или не быть,
яд не пили, не вострили нож, чтоб расписаться рунами
смерти на любви, и рядом лечь, и к Вечности уплыть.
Бедный Йорик научил не ёрничать, сэр Вильям,
хоть и был шутом. И все ж, была иль не была,
верим, зная, - вероломство – женщинам всем имя,
любим, видя, что любовь слепа, и даже крылья
тянут вниз порой. Надеемся. Такие вот дела!
