Здесь на кладбище больничном
кружит снежить по ночам.
То ли вьюга завывает,
то ли жмурики врачам
шлют сердечный,
шлют калечный,
отмороженный привет.
Пьёт и крестится Серёга -
в феврале покоя нет.
То холерные скребутся,
то тифозные стучат,
стонут под окном сторожки,
а откроешь дверь - молчат...
Он подбросит дров в печурку:
"Жизня, мать её, етить..."
Не простое это дело -
смерть чужую сторожить.
Вспомнила Последнее танго в Париже: "ничего не хочу знать, не рассказывай".
Когда они начинали рассказывать, оказывались более голыми, чем были.
А может, им нечего было рассказывать.
Уважаемые г. редакторы. Позвольте спросить. Если бы вашему (мне всё меньше хочется называть его своим) сайту оказал честь своим присутствием Евгений Сатановский и повторил бы то, что в своей ярости благородной сказал я, скажите мне, люто бесящаееся от своей никомуненужности недопоэтессо оле тоже дало бы ему двенадцать часов на удаление мнения, угрожая ему, ли сайтом всё-таки не распоряжаются недопоэтессы и прямо рьяные до хорькового аромата защитницы врагов моей страны?
Если через любое время моя последняя публикация будет удалена с сайта, я буду вынужден покинуть сайт, покинуть, считая его притоном русофобской проамериканской, мягко говоря, пакости. Может быть, уйду не один. Оставив оставшихся пересчитывать зелёные сребренники и молиться на крышечку от кока-колы. Тоже даю время на раздумия - администрации сайта - те же двенадцать часов.
