Гениальность – явление не столь редкое, как это нам порой кажется, хотя и не такое частое, как считают историки литературы, историки стран, а тем более газеты
Несколько дней назад мы с мужем подобрали у почтовых ящиков стопку выброшенных самодельных книжек, кем-то когда-то любовно вырезанных и переплетенных страниц из литературных журналов 60-70- годов. Стихи, очерки, статьи, романы. Видимо кто-то умер в нашем пустынном московском подъезде, и равнодушные наследники выбросили чьи-то мысли, любовь, веру в мусор, дабы не захламлялись ценные московские метры.
Мы не первый раз даем приют бездомным книгам, в 90- х годах муж собрал так целую библиотеку высококлассной литературы, с прекрасными вступительными статьями… Что еще нужно было студенту Литературного института для счастья? Зато сейчас «Комсомолка» предлагает собрать всю мировую литературу на одной полке и это вызывает у меня гомерический хохот… Жалкие анорексичные книжонки-лайт, тощие, без вступительных статей… Убогая культурка буржуазии…
Спустя день я побывала на закрытом показе раскрученного фильма «Цитадель», где в числе прочих зрителей прослушала после показа заготовленный и отрепетированный монолог Михалкова, якобы ответы на записки из зала.
Шла я на показ подготовленной, по интернету недавно смотрела «Цитадель» и даже сочинила на фильм экспромт:
Как хорошо, мой дед погиб в атаке...
Не видел прадед михалковской каки...
Честно сказать, я не любительница писать статьи и журналист никакой, не продажный… Но сегодня, 28 мая, моему старшему сыну Глебу исполнилось 14 лет. У меня красивый русоволосый мальчик, русский богатырь , а через 5 лет богатырю в армию и как бы не было страшно моему материнскому сердцу он пойдет служить Родине. Это не обсуждается, в моей семье никто не косил от армиии, оба моих брата отслужили по два года. Мне страшно видеть, как третья мировая упрямо подкатывает к нашим границам под демагогические лозунги чуждой мне, компрадорской власти.
Беседа закончилась заполночь. На встрече я записала за мэтром самые яркие и характерные высказывания. Михалков говорил : «В моей картине много зашифровано мыслей, метафор. Солдаты принимают новорожденного немца. Русские характеры – Митя и Котов, у обоих руки по локоть в крови. Я поднял достоевскую тему, я Достоевский в кино. Моя картина эта сказка, притча, - мышка-норушка разрушает Цитадель, которую с точки зрения военной науки можно было взять за пару дней». Он признался, что его картина дала ему терпение, он отснял тысячи километров пленки, 13 серий телеверсии (теперь нам бы терпение все это отсмотреть). Он говорил, что задача фильма напугать обывателя войной, трагедией, грязью, что у нас фольклорное мышление, что воевать только за деньги русский не будет. Снисходительно Михалков бросил в зал фразу : «Народ наш часто плохо жил и придумывал сказки от унижения и отчаяния».
За модель будущего России он предложил взять компанию, торгующую дорогими шмотками для избранных в бутиках у Красной площади, которая и организовала показ. Тепло , по-семейному этот модный дом обслуживает своих клиентов. Сотрудники фирмы ведут себя как японцы – у них верность делу, гордость за фирму. Все должны так работать. Со слов Михалкова получается , что нужна честная, хорошо накормленная и вышколенная прислуга, которой в благодарность будет позволено донашивать за клиентом –господином почти новые вещи. Хорошая такая модель России, а чтоб не помышляли о реванше и изменении существующего порядка вот народу альтернатива – грязные окопы, вши, разруха, калеки и демон-вождь.
Готовая Державная Идея –
Снять новый фильм про Сталина-кощея.
Михалков предлагает всем нам «уцепиться за веру». Ну что еще скажешь о человеке, который во время катаклизма считает, что вещи первоочередной важности это не дети и внуки, не соль и не спички, а «иконы древние, зубная щетка и бритвенный станок».
Встреча закончилась. В метро я думала, вот странная какая-то у михалковых черта втираться в доверие к власть имущим, а потом, получив от них почет, деньги, квартиры ,прилипать к новым властителям… непотопляемость какая-то. Иосиф Виссарионович впервые обратил внимание на папу Михалкова в день рождение своей дочери Светланы Аллилуевой. Тогда в «Известиях» была напечатана «колыбельная Светлане». Вождь оценил подарок и озаботился нуждами молодого литератора. За свои услуги Михалков-старший попросил квартиру в Москве. Потом в 1944 году именно Михалкова, а не Симонова например, пригласил Сталин для написания гимна СССР совместно с азербайджанцем Эль –Регистаном. Долгие 6 месяцев, в гостинице "Москва", потому что только в ней были все довоенные удобства и горячая вода, Михалков с Регистаном сочиняли гимн. Раз в неделю они приходили к Сталину а он карандашом вносил поправки. Сталин в юности сочинял стихи, так что, по-справедливости ,первый текст гимна написан в соавторстве с ним. За работу над гимном Регистан попросил карандаш, которым Сталин вносил поправки, а Михалков новую пятикомнатную квартиру. Зная все это, мне было неловко вспоминать откровенно сатанинские кадры с Генералиссимусом из фильма Михалкова, ведь благодаря Сталину, он, Никита, имел спокойное и безбедное детство. В годы самых страшных сталинских репрессий , когда черные воронки хватали людей по ночам,Сергей Михалков написал свое самое знаменитое произведение –« Дядю Степу» о добром и справедливом милиционере, произведении долгое время служившем идеологии . Сколько пламенных революционных песен и стихов вышло из-под его пера. Поэт никогда не лжет, не может лгать? Никита Сергеевич посвятил свой фильм папе- фронтовику?!?.
Михалков отгораживается от зрителей чужими цитатами и мудрыми изречениями. Цитирует Толстого «Правда истории и правда жизни». Поэтому и предпочитает снимать свои фильмы по правде жизни, по слухам и байкам, а не по запискам очевидцев… Предлагаю Никите Михалкову снять новый фильм об обороне Москвы пользуясь гитлеровскими слухами. Они писали осенью 1941, что Красная армия под Москвой разбежалась, а фронт держат китайцы, нанятые на деньги англичан. У каждого своя правда, что я могу знать о войне, если мой прадед-очевидец погиб, 17 сентября 1941года, защищая Ленинград?
И обтекать бы мне после Михалкова и его шедевра еще долго, если бы не те самодельные книжечки, в одной из которых мне попались публицистические статьи Ильи Эренбурга «Летопись мужества». Где страшно, емко и лаконично , с указанием дат, - военный дневник писателя. Приведу так потрясшие меня цитаты, а вы уж сами решайте, чья правда о войне правдее -Михалкова или Эренбурга.
3 июля 1941 года
В школах — на призывных пунктах — молчаливые, серьезные люди. Вокруг школ — женщины: матери, жены; на войну уходят без бравады и без страха. Поражает ранняя суровость на молодых, еще не затвердевших лицах… Москва еще не понимает опасности. Здесь все смешалось: и уверенность в победе, и беспечность, сила и слабость.
19 июля 1941
Горят хлеба — в этом году они вышиной чуть ли не с человека. Во всей стране баснословный урожай. Но в Псковском районе хлеб не успели убрать, и крестьяне его сожгли.
23 июля 1941
Вчера его авиация возле Новгорода трижды возвращалась, чтобы расстрелять на дороге беженцев — женщин и детей. Среди беженцев не было ни одного мужчины. Гитлеровцы аккуратно, с бреющего полета убивали детей. Передо мной фотографии — детские трупы. Гитлер хочет устрашить русских. Он пойдет на все. Его химические батальоны уже в нетерпении разгружают ящики с минами — зеленые или голубые полоски — газ...
25 октября 1941
Надевая солдатскую шинель, человек оставляет теплую, косматую, сложную жизнь. Все, что его волновало вчера, становится призрачным. Неужто он еще недавно думал, возле какой стены поставить диван, собирал гравюры или трубки? Россия теперь в солдатской шинели. Она трясется на грузовиках, шагает по дорогам, громыхает на телегах, спит в блиндажах и в теплушках. Она ничего не жалеет.
Взорван Днепрогэс, взорваны прекрасные заводы, мосты, плотины, вражеские бомбы сожгли Новгород, они терзают изумительные дворцы Ленинграда, они ранят нежное сердце Москвы. Миллионы людей остались без крова. Ради права дышать мы отказались от самого дорогого — каждый из нас и все мы, народ…
Россия, вспугнутая с места, Россия, пошедшая по дорогам, страшнее России оседлой. Горе нашего народа обратится на врага.
Я ничего не хочу прикрашивать. Русские никогда не отличались аккуратностью и методичностью немцев. Но вот в эти грозные часы наши скорее бесшабашные, скорее беспечные люди сжимаются, закаляются.
Впервые встало перед всеми, что дело идет о судьбе России на многие века. «Долго будем воевать, — говорят солдаты, уходя на запад, — очень долго». И в этих горьких словах наша надежда.
Нельзя оккупировать Россию. Этого не было и не будет. Не только потому, что далеко от Можайска до Байкала. Россия всегда засасывала врагов. Русский обычно беззлобен, гостеприимен, но он умеет быть злым. Он умеет мстить, и в месть он вносит смекалку, даже хозяйственность. ..Россия особая страна, трудно ее понять на Кайзердамме или на Вильгельмштрассе. Россия может от всего отказаться. Люди привыкли у нас к суровой жизни.
8 сентября 1942
Приходится пересмотреть некоторые определения культуры. ..Когда-то культурность народа определяли процентом грамотности и количеством мыла, употребляемого на голову населения. В Германии нет неграмотных. Большинство дневников немецких солдат, которые я читал, написаны без грубых грамматических ошибок. Однако содержание этих дневников противоречит самому пониманию слова «культура». Эти полные человеконенавистничества и невежества записи свидетельствуют об одичании их авторов. Стоило ли изобретать книгопечатание, чтобы заменить Эйнштейна Розенбергом и человечность рассуждениями гитлеровских ефрейторов, которые описывают убийства русских детей, добавляя: «Мы уничтожаем маленьких представителей страшного племени»? Мыло? Да, Германия производила впечатление опрятной страны. Но, придя в русский дом, фашисты обращают его в уборную..
Я утверждаю, что Россия теперь защищает от наци свою культуру, которая по генезису и по стремлениям является европейской культурой. Мы защищаем эту культуру от новых иконоборцев, от людей, которые во имя расовой теории и жизненного пространства ополчились на культуру. Мы защищаем от солдат Гитлера не только Толстого и Мусоргского, но Гёте и Бетховена.
Конечно, национальное чувство с необычайной силой вспыхнуло в сердце каждого русского, когда он узнал, что русские для завоевателей «унтерменши». Пробуждение во всей остроте этого национального чувства не сузило, но расширило духовный мир каждого солдата. Он теперь твердо знает, что история началась не с ним. Комсомольцы восхищенно слушают рассказы о древних русских князьях, отстаивавших Русь от татар, и секретарь партийного комитета с восторгом смотрит на церковь пятнадцатого века, красу старого русского зодчества. Мы защищаем Россию, это теперь знают все
4 ноября 1942
Мы очень много потеряли. Молодая женщина, которая в былое время всем жаловалась на мелкие неурядицы, теперь молчит. Молча она перевязывает раненых. Бойцы, за которыми она ухаживает, знают одно: ее не нужно спрашивать про мужа. Мы потеряли много прекрасных людей, самоотверженных и честных. Мы отстроим разрушенные города, они будут лучше прежних, но невозвратима потеря вдохновенного юноши, который еще ничего не создал — ни своего гнезда, ни дома, но который, кажется, мог бы построить целый город.
Четверть века для человека — это полжизни. Четверть века для истории — короткий час. Накануне войны мы увидели в наших садах первые плоды. Нам уже мерещилось счастье. Тогда на нас напали немцы. Они в один день уничтожали дома, заводы, города, которые мы строили годы, отказывая себе во всем ради будущего. Мы знаем, сколько мы потеряли.
Мы многое и обрели на войне. Несказанно вырос народ за шестнадцать месяцев. Говорили, что нужно думать в тишине, в покое. Казалось, что юноши растут в торжественных аудиториях, в библиотеках или в студенческих комнатушках над горой рукописей. Не похожи темные блиндажи на университеты. Шумно на фронте и неспокойно. Но люди на переднем крае думают настойчиво, напряженно, лихорадочно. Они думают о настоящем и о прошлом. Они думают также о будущем, о той чудесной жизни, которую создадут победители.
Война взрастила в нас не только ненависть к фашистам, но и презрение. Мы можем учиться у немцев воевать. Мы не станем учиться у фашистов жить. Для нас они — двуногие звери, в совершенстве овладевшие военной техникой.
24 ноября 1942
Еще недавно немцы объявляли битву за Сталинград своей победой.
Впервые в истории современный город удерживается вплоть до разрушенной последней стены. Брюссель и Париж капитулировали. Даже Варшава согласилась на капитуляцию... Но советский солдат борется с тупой покорностью зверя...» Что думает теперь корреспондент «Берлинер берзенцейтунг» о роли Сталинграда? Впрочем, вероятно, он думает о более частных вопросах, как, например, о возможности выбраться из «завоеванного» Сталинграда...
Еще недавно даже наши друзья склонны были считать судьбу Сталинграда предрешенной. Издалека стойкость защитников этого города представлялась прекрасным безумием, бесцельным избытком мужества. На самом деле защита Сталинграда была частью большого стратегического плана.
19 января 1943
В немецком военном учебнике я как-то прочитал: «Ленинград не защищен никакими естественными преградами». Глупцы, они не понимали, что Ленинград защищен самой верной преградой — любовью России.
Вот что приключилось в Пушкине три месяца тому назад. Машина, в которой ехал гитлеровский генерал, взорвалась. Это сын банщика, восьмилетний Женя Олейников, бросил в автомобиль ручную гранату. Немецкий солдат схватил мальчика и ударил его головой о дерево. Мать и отца Жени немцы расстреляли, дом сожгли. Но они не сожгли и не могли сжечь то великое чувство, которое поддерживало Ленинград в самые страшные дни, то чувство, которое заставило малыша взять в руки гранату.
21 октября 1941
Отходя, гитлеровцы уничтожают все. Я проехал сотни километров среди разрушенных городов и сожженных сел. Чем яснее для фашистов неминуемый разгром Германии, тем ожесточеннее они взрывают дома, больницы, театры, школы, жгут хаты крестьян и скирды хлеба, рубят фруктовые сады.
О переправе через Днепр, наверное, напишут замечательную книгу. Это широкая река — пятьсот метров. Тылы не поспевали за пехотой. В первые дни не было понтонов. Характер переправы ошеломил немцев. Пленные офицеры мне жаловались, что русские переправлялись «не по правилам». Конечно, плащ-палатка, набитая камышом, или плот, сделанный из бочек для горючего, не идеальные средства переправы, но именно так переправлялись передовые отряды, да еще на воротах уцелевших изб, на рыбацких лодках, на бревнах. Темпы решили все: когда немцы опомнились, Красная Армия крепко стояла на правом берегу.
28 ноября 1944
О, разумеется, теперь у Советской России нет недостатка в друзьях, ведь Сталинград позади, все уже проверено и взвешено. За столом победителей всегда тесно. Но мы умеем отличать друзей в беде от людей, пришедших «на огонек» победных салютов. Сражающаяся Франция была с нами в лето и в осень 1942 года — до Балкан, до Немана, до Днепра и до Сталинграда. Тогда-то приехали к нам летчики «Нормандии»…
И никогда Россия не забудет, что французы, летчики «Нормандии», пришли к нам до Сталинграда.
Франция — великая держава. У нее были тюремщики, у нее никогда не было опекунов. Мы ничего не хотим от Франции. Мы не стремимся навязать французам наши идеи, наши порядки. Мы жаждем одного: чтобы Франция была Францией.
16 июля 1945
Я не хочу ни о чем забывать, память не безделушка и не балласт, память — великий дар. Не будь памяти, легкой, но ничтожной была бы жизнь человека. После первой мировой войны Западная Европа жаждала одного: забвенья.
Над колыбелью фашизма стояли не только ведьмы, но и глупые феи. Они надеялись обучить новорожденных людоедов хорошим манерам.
Русские тогда считались варварами, жаждущими уничтожить цивилизацию, а фашисты — шаловливыми, но благородными юношами.
Что скажут потомки, прочитав о том, что самая страшная война, принесшая миру десятки миллионов смертей, была вначале окрещена полуфашистами-полукретинами «странной войной» — «dr;le de guerre»? Что скажут потомки, прочитав, что эти полуфашисты-полукретины, дожив до победы, заявляют, что это их победа?
Мало уничтожить фашизм на поле боя, нужно уничтожить его в сознании, в полусознании, в том душевном подполье, которое страшнее подполья диверсантов.
Столкнулись два мира: мир спеси и мир человеческого достоинства, мир разбоя и мир творчества, мир фашизма и мир социализма.
Пусть глупые феи знают: человечество спас мирный народ, который любит книгу, циркуль и глобус.
Некоторые зарубежные литераторы до сих пор называют нашу победу «чудом». Они не могут понять, как Красная Армия отбила вермахт. Ведь в первое время у немцев было больше и военного опыта и техники. Некоторые иностранцы добавляют: «Притом у немцев было больше культуры». Старое и грустное заблуждение! Среди истопников Майданека и Освенцима имелись библиофилы и нумизматы. Можно сидеть над чудесным микроскопом, изучая жизнь инфузорий, и быть ничтожнее инфузории. Можно получить ученую степень, обзавестись холодильником и пылесосом и остаться дикарем. Культура — это не только техника. Культура и не рента, не готовые формулы, не правила хорошего тона. Культура — беспрерывный процесс творчества, на культуру нельзя жить, культуру нужно созидать. И в росте нового сознания, новых чувств мы оказались впереди других...»
(Илья Эренбург)
А прошло всего-то 66 лет и русский режиссер Никита Михалков вылил на нас «Цитадель»…
Дорогая Марон. Ваши тексты "Евреи с русскими лицами", "Эпиграмма на Анну Рубинштейн" и "Еврейская сказочка" удалены по просьбам трудящихся. Вам же предоставляется месячный отпуск, который неплохо было бы потратить на раздумья.
"...В-третьих, все ее идеи типа "переходите на свой государственный язык" имеют в своей основе даже не юдофобство, а ... глупость, милую банальную женскую глупость.)) Улыбнемся, господа!.."
