Вот послушай...

(По мотивам сказки Г.Х. Андерсена "Ромашка").

Вот послушай:
У старой заросшей канавы,
Рядом с осевшим домиком,
Почти что в центре Цветочного Рая,
Куда, от обыденности уставая,
Приходит умирать время от времени время,
Чтобы родиться снова где-то (ну, хотя бы)
На островах Окинавы,
Где сдуваются ветры,
Где озеро дразнит небо,
Отражая глубокие сны тюльпанов и гладиолусов
В виде мерцания звезд –
Темпоральных казусов житейских коллизий,
Где дятел по вечерам
Читает лекции на тему:
«Основные понятия метафизики»,
Где Саймаком, Брэдбери, Лемом
Зачитывается даже стриж-первоклашка,
Появилась
Ромашка.
Да-да, простая Ромашка,
Matricaria Chamomilla.
И вот именно появилась, миру себя явила
(Потому что так быстро
Вырасти
Невозможно,
Ирреально). Это, наверное, солнце в земле отразилось,
Так она на него похожа,
В серебряном платьице с желтым сердечком,
И Пион влюбился в нее, конечно…

- Здравствуй, Ромашка,- вдохнул Пион ее аромат.
- Здравствуй, Пион,- шевельнула она лепестками.
- Ты…
- Да, я…
- Я тебя…
- Да, я знаю, добрый Пион,
Но по Жаворонку высыхаю…
- (По Жаворонку?!!! Я завяну, ей-ей!)
- Проникает в меня до корней
Бирюзовая его песня.
Вестник
Солнца и неба веснушка,
Прилетает он часто ко мне и целует…
- (Целует?! О, горе мне! Пчелы, зачем опылили моих вы родителей?..)
- Друг мой, послушай-ка,
Как он поет!
- (Вместе с корнем сорвали меня!)
- Словно солнце на землю любовь свою льет
Всем и каждому.
- (Я увядаю от жажды,
Слепой жажды мести!!!)
- Так птаху отважную
Сильно люблю,
Что, засыпая, скорей тороплю
Я рассвет: услышать хочу песнь любви его снова и снова.
Слушать готова
Ее бесконечно…
- Сердечно,
Ромашка, Вас благодарю,
Но смею напомнить о том,
Кто своим лепестком
Защищал Вас от ветра и зноя, когда Вы ростком
Несмышленым проклюнулись только,
И сколько
Бессовестных кур и гусей
Могли бы Вас запросто выщипать с корнем, если б не я, Ваш защитник-Пион.
Ну, а где же был он,
Ваш любимый, так называемый?
- Милый, Пион, ворчун и красавец, секс-символ и друг Хризантем,
Мой защитник сердечный,
Я Вам благодарна навечно
И просто обязана всем!
- Так будьте моею, Ромашка, вот все, что хотел я сказать!
- Но разве могу я ему приказать?!
- Да кому же?
- Тому, кто и стебель мой и лепестки
Наполняет дыханьем рассвета и негой заката, ночным укрывает спокойствием,
Кто заставляет сгорать от тоски
По невидимой точке на золоте-в-голубом,
По дивному голосу, вроде бы из ниоткуда принёсшему смысл в дуновениях ветра…
Могу
Приказать я ему,
Влюбленному сердцу?
Что скажете Вы?
- Пожалуй, Ромашка, Вы так перейдете на скерцо.
Таких дифирамбов не слышал я очень и очень давно.
Между прочим,
И я в Вас влюблен. И ни капли не менее.
Петь не умею,
Согласен, но запах, размер…
Давайте уже без прикрас:
Мы одной с Вами расы,
И касты
Мы с Вами одной,
Одного, так сказать, поля ягода,
Что уж темнить, социального слоя,
ДА ДВА САПОГА ОДНОГО И ТОГО ЖЕ ПОКРОЯ
МЫ…
С ВАМИ…
РОМАШКА!..
- (О, как же мне тяжко
Влюбленному пню (ой, Пиону) о сердце своем рассказать)
Что ж, прощайте,
Я Жаворонка буду ждать…
- Прощайте, Ромашка, и ждите в июне мороза:
Ее Неземное Величество Роза,
Я слышал намедни, Его пригласила на Бал
Королевских Цветов
И, я думаю, вряд ли он ей отказал.
Да и я был, пожалуй, готов
Пригласить, хоть и не всемогущ,
Вас туда.
Мой приятель, Его Ядовитейство Плющ,
Без труда
Нас бы смог провести,
М-м-м, ну, скажем, хотя бы к началу мазурки,
И стройная юная Ваша фигурка
Средь общества этих, сказать с позволенья, «цветов»,
Со мною бы рядом шедевром была…
Но, и… так Вам и надо!
Увы, до свиданья, – дела:
С Плющом повидаться мне нужно,
А Жаворонок над садом,
Над Розы дворцом уже крУжит.
Пока!
- Послушай,- Пион стал нашептывать что-то Плющу, и тот, в унисон с ярким бантом Пиона, кивал ядовитой листвой.

Ну же, Время, постой!
Не пора ли тебе звуки цитры послушать в забытом Цветочном Раю и на малое время (о Боже, на время!!!) прилечь и уснуть, вот уж мир был бы рад!..
Нет, не слышит оно зазывающий стрекот цикад…
Всё приходит своим чередом: месяц вечеру – сват,
И осевший приземистый дом в самом центре (почти что) Цветочного Рая
станет ложей вот-вот, королевы…
А мир засыпает,
Софиты на небе включая…
И рампы неоновый свет в сотни тысяч жучков-светляков
К представленью давно уж готов…
В нетерпенье оркестр…
И гости почти все на месте…
Все замерло…
Т-с-с…
Даже вечер…
Боится нарушить великую важность момента – не дышит кузнечик,
Лишь медленно-медленно к небу вздымает смычок…
И…
Бросает внезапно, взрывая оркестр полонезом,
Ну, все! Началось…
Вряд ли празднество что-либо сможет нарушить.

Вот только Его Ядовитейство Плющ
Задами куда-то прополз незаметно,
Послав неприметно
Пиону отмашку…
- Бон джорно, Рьёмашка
И гуттен Фам таг!
Прислать я Розинда (карамба, Майн Гот), плиз, пустьяк,
Я пришьёль фройлян Роуз
Фр-р-р, насморк, май ноуз ( Год, дэм ит, в нирвану, в астрал),
На баль-карнавал
Виобщем, Вам приглашайль
Этот мьестный перьвый голОс,
Жав-ьё-ро-нок. Похоже?
- Жаворонок? Да, как же долго, о Боже,
Вы всё это мне говорили.
Так что ж мы стоим? Ну, пойдемте скорее, быстрее,
Он ждет, путь совсем недалек,
Вот Вам мой стебелек…
Бог мой, что это?
Кто же Вы есть, в самом деле?!
- Его Ядовитейство Плющ!
- Задыхаюсь!
- Вам доктор не нужен?
Мне сбегать?
- Спасите!
Все хуже и хуже
Мне с каждой минутой.
Мой суженый,
Где же ты? Я погибаю.
Без песен твоих увядаю и таю.
Лишь только минутку, но только бы рядом с тобой я у Бога
Просила…
- Привет, Недотрога!
- Родной мой, ты здесь!!!
- Меня Роза на бал пригласила,
И ты идешь вместе со мной. Ты согласна, любимая? Ну, так пойдем…
- …ты согласна… любимая… да, я согласна… на что… всё равно… я согласна на… всё… только… лишь бы с тобою, любимый… пойдем и… прощай…
Это Плющ ядови…

Вот послушай:
У старой заросшей канавы,
Рядом с осевшим домиком,
В центре (почти что) Цветочного Рая,
Куда от тоски и от горя слепая, немая,
Снова и вновь
Приходит зализывать раны Любовь,
Чтобы родиться в каких-нибудь Жаворонках
И Ромашках,
Где бы и в ком бы то ни было:
В Одуванчиках и Колибри,
В Лягушках, Слонах, Лошадях –
Чтоб цвели они, квакали, ржали, трубили и пели
Когда и кому, да и сколько хотели.
Чтобы вот этой самой Любви всем и каждому, ну, хоть немного досталось…
Уже отсмеркалось,
Стемнело
И если б не бал, всеми правил давно сладкий сон.
Оркестр военных гвоздик уже вёл котильон,
Как вдруг… Ядовитейство Плющ,
Сквозь самую гущу
Проследовав важных гостей (чему они были не очень-то рады),
Пиону на ушко шепнул кое-что
И уполз за решетку ограды…
Приблизился к Розе Пион
И, учтивый отвесив поклон,
Произнес:
-Ваше
Благоухающее
Величество,
Можно ли Вас
На мгновенье отвлечь от этого дивного вальса?
- Пион, это же котильон!
- Я и говорю – полонез.
Управляя делами совбеза,
Ой, соцобеспЕченья,
Нет, любовного увлечения…
Да что это я? Разволновался.
Ну, все – я собрался.
В общем, один наш общий знакомый
Десять минут тому мне по секрету признался,
Что хочет Вам спеть,
Но просить Вас ему не суметь:
Очень робкий он, словно отросток-вьюнок.
- Кто же?
- Ваше Величество, – Жаворонок.
Я предположил, Вы ему не откажете…
Вы Наше Всё! Что, возможно, прикажете
Даже
Примерно его наградить.
И знаете, что он сказал в тот же час?
Что не заслужить
Ему лучшей награды –
Единственно, чтобы обнять Вас…
Вы рады?
Действительно рады?!
Согласны?!
Прекрасно,
Ваше Благоухающее Величество!

А слухи быстры, если новость ужасна:
Вдруг всем да, пожалуй, и всё стало ясно.
Всё стало понятно в единственный миг.
Оркестр утих.
И сотни гостей и придворных, лакеев и просто зевак
Вдруг застыли
В испуге, в порыве,
В вопросе немом:
Почему (в горле ком) и за что?
Ну, а главное – кто это смог, кто посмел?..
А Жаворонок запел.
Как он пел!
Будто искорки лунного света
Лились с высоты, и никто поначалу не понял, что реквием это,
Что с песней последней его к небесам отлетала душа.
Все слушали не дыша.
Крадясь тростниковою флейтой по зарослям камыша,
Рассказывал птах о рожденьи любимой
В траве, между старой заросшей канавой и сливой,
Ну, той, что вот-вот
Упадет –
Настолько стара.
Детвора
Послышалась в песне его переливистым смехом.
Веселым стотысячным эхом
в горах и лесах стала жить эта песня,
к любимой в поля сорвалась.
И эхом любимая отозвалась,
Приподняв из травы стебелек –
Как мечтал о нем Жаворонок…
А музыка крепла, и песня все шире, сильней
Проливалась на головы, стебли гостей,
Заставляя кого-то присесть,
Будто Господа весть
Наконец-то дошла и до них.
Ты слышишь, любимая, есть
Ты и я навсегда!
Крещендо. Фортиссимо. Тутти…
И стоп… Тишина…

- Что это за песня, о Боже, я плачу…
И как мне все это понять?
Ты хочешь обнять
меня, птаха?
- Обнять? Вас? Пожалуй.
Ну вот, мне готова и плаха.
Откройте объятья пошире
Для Вашей любви и меня обнимите покрепче,
Лечу со всех крыльев…
Всего лишь четыре
Шипа,
Но, поверьте, не легче,
Хоть если бы даже один
Шип (кинжал, ржавый гвоздь):
Все четыре насквозь…
И, опуская тяжелые веки навек,
Жаворонок произнес:
- Великая честь,
(Я не вижу Вас, Ваше Величество, где вы?
Вы здесь?)
Умереть в объятиях Королевы…

Вот послушай:
У старой заросшей канавы,
Рядом с осевшим домиком,
В центре (почти что) Цветочного Рая,
Куда время от времени приходит убить время смерть
(Чтоб родилось
Оно где-то на островах Окинавы),
Где подстегивает она круговерть
Суеты всех вселенских сует,
Для того чтоб на свет
Появлялись,
Рождались,
Друг в друга влюблялись
И от любви умирали Жаворонки и простые Ромашки,
Matricaria Chamomilla,
Чтобы солнце светило
Нам всем, и даже Плющу и Пиону,
Чтоб мы, эти все,
В том числе
И Пионы-Плющи, пытались осмыслить
Простую, но в это же время глубокую истину,
Что невозможно
Ни страстно, ни осторожно
Заставить любить тебя,
Не нарушая при этом
(Хотите поспорить?)
свободу воли,
закончилось всё…
Но ты знаешь, вот это вот всё обязательно снова начнется…

Опубликовано:	21.03.2009 21:07
Создано:	21.03.2009
Просмотров:	7472
Рейтинг..:	35 Посмотреть
Комментариев:	0
Добавили в Избранное:	1 Посмотреть

Вот послушай...

Ваши комментарии

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться