Лазоревым наличником обрамлено
окно,
изумлённое морскою далью,
а там бессонная весна сияет глубиной,
в чуть слышном легком придыханьи
Под серой накипью солёных облаков
молчаньем таинство теснится…
И голубиная печаль парит легко -
из тонких стружек
голубица.
Ей не спуститься вниз,
крепка рука
с натянутою прочной нитью.
И только яркий свет касается слегка
резного дивного наития…
