Когда-нибудь поймёшь...

Англия, 18 век.

1
Осень накрыла Редингтон и все его окрестности. Она подкралась незаметно, медленно, но верно вытесняя тёплые летние дни. Хотя возможно, что она вовсе не таилась, просто люди не замечали перемен, не хотели их видеть. Так или иначе, осень вступила в свои права.
Ещё недавно здесь было лето, время года, проникающее во все сферы жизни, во все уголки души. Теперь оно ушло. Не сдержав напора косых дождей, растаяло; покорившись гнёту холодных ветров, унеслось в прошлое. Дождь и ветер – самые верные и самые несносные спутники осени. Особенно в Редингтоне, ведь местность здесь равнинная, практически без растительности (за исключением сельскохозяйственных участков), к тому же, недалеко до моря. Все эти факторы влияли на степень проникновения осени и её признаков в быт населения города. Однако, население это уже давно адаптировалось к ежегодным капризам природы, принимая их как данность и не позволяя проникать глубоко в душу. Городок жил своей обычной жизнью, ничем особо не примечательной относительно таких же дальних уголков страны. Население составляло каких-нибудь две тысячи человек. Вообще Редингтон был заурядным городом: небольшой порт, несколько кривых улиц, дома небогатые, но и не трущобы, единственный рынок в центре, ремесленные лавки, господство натурального хозяйства. В связи с тем, что Редингтон находился на не слишком популярном, но всё же функционирующем торговом пути, доход многих его жителей зависел от него напрямую, а именно людей таких профессий как плотники, столяры, мастеровые или просто рабочие, так или иначе имеющие дело с кораблями (которые периодически надо было обслуживать); торговцы всех мастей, соответственно, производители товара; и, конечно же, держатели трактиров, постоялых дворов, отелей и гостиниц.
Одним из таких мест был трактир «Белый альбатрос», где можно было поесть, выпить и поспать. «Белый альбатрос» находился на некотором отдалении от города. Расстояние от причала до него составляло одну - полторы мили, и почти весь путь вдоль воды, по грунтовой дороге. Такое расположение привлекало людей, любящих спокойный и размеренный образ жизни. Буквально в двухстах ярдах почва резко уходила вниз, образуя обрыв, под коим плескалось море. Сам трактир вырос посреди большой равнины и органически вписался в местность – двухэтажное серое здание из дерева и камня, как будто стелящееся по земле, с небольшими окнами и покатой крышей. На первом этаже располагалось питейно-едальное заведение – десяток квадратных столов, стойка рядом с входной дверью, на ней меню, за ней – некоторое количество бутылок разной формы, цвета и степени наполненности. За ней находилась дверь в хозяйственные помещения, кухню и пару комнат, созданных, по-видимому, для владельца. Напротив входа – скрипучая деревянная лестница из одного пролёта, ведущая на второй этаж, где находились комнаты для постояльцев. Комнаты эти представляли собой небольшой объём пространства, находящиеся в нём кровать, стул, стол и одно окно. Было их там не так много, ибо основной доход шёл от потребления посетителями провизии и напитков. Хотя доход этот со времён начала функционирования и до описываемых событий всегда оставался невелик, но, всё же, предыдущим хозяевам, пожилой бездетной паре преклонного возраста хватило накопленного и добытого путём продажи заведения на то, чтоб доживать свой век, не беспокоясь о деньгах.
Купила у них таверну загадочная незнакомка. Звали её Ирен, и кроме этого никто о ней ничего не знал. На вид девушке было около двадцати пяти – тридцати лет. Тёмные, слегка вьющиеся волосы чуть ниже плеч, прямая осанка, немного худощавая фигура; но это не главное – главное то, чем она покорила львиную долю мужского населения Редингтона: кошачья грация во всех движениях; загадочная улыбка в синтезе с яркими, казалось, светящимися (возможно, даже в темноте) глазами, в которых плясали лукавые искорки – всё это оставляло неизгладимое впечатление.
В связи со всеми вышеуказанными обстоятельствами Джон Мортон решил остановиться именно в «Белом альбатросе», а не следовать дальше по маршруту с торговым судном, на коем он сюда и приплыл. Джон Мортон – молодой человек тридцати трёх лет от роду, месяц назад уволившийся с государственной службы в британской армии и находящийся в поисках работы, а более глобально – своего места в жизни. Некоторого накопленного капитала хватало на недлительное безделье. В каком-то непонятном порыве он сел на торговое судно, следующее на юг Англии. По техническим причинам корабль сделал совершенно незапланированную остановку в Редингтоне, и, вероятно, на несколько дней. Джон решил, пользуясь случаем, немного пожить на берегу, в месте, отвечающем его потребностям. Из бесед с местными жителями он узнал о существовании «Белого альбатроса», а также подробности, связанные с этим существованием. Джон сейчас хотел покоя и уюта, которыми было охарактеризовано данное заведение, но главной причиной стало другое – он был заинтригован рассказами о хозяйке. Многие мужчины наперебой твердили о ней: кто о красоте, кто о загадочности её появления, кто о роли в жизни города; но, несмотря на темы рассказов о Ирен, все говорили с восторгом, любовью, или хотя бы увлечённостью. В голове Джона от всех этих разглагольствований сформировался неподдельный интерес, замешанный на любопытстве – какое впечатление произведёт она на него?
Джон шёл в указанном одним из жителей городка направлении. Вчера здесь прошёл дождь, и ноги в старых, но качественных ботинках месили грязь дороги. Штаны и кафтан были из крепкой ткани и надёжно защищали от ветра. За спиной – сундук с личными вещами, в котором хранились все сбережения и револьвер в комплекте с необходимыми для его использования предметами. Джон не решился оставить всё это на корабле, так как непонаслышке знал о «честности» команды моряков с маленьким заработком; на судне осталось лишь что-то из одежды и вещи, которые незаметно не украдёшь.
Вот и гостиница – именно такая, какой её описывали: серый, двухэтажный, приземистый, уютный дом, построенный основательно, что было видно невооружённым глазом. Джон толкнул створку довольно массивной двери. Она не поддалась. Чертыхнувшись, он потянул её на себя и вошёл в комнатушку, площадью примерно в десять квадратных футов, и служившую, по-видимому, чем-то наподобие тамбура. Он скосил глаза направо и увидел себя. То есть, своё отражение. С зеркальной плоскости на него смотрел крепкий мужчина среднего роста с волосами до плеч, носом с со слегка выдающейся горбинкой, маленькими, приплюснутыми ушами, широким ртом и умными глазами. Оторвав взгляд от зеркала, Джон потянул за ручку вторую дверь. Она не поддалась. Чертыхнувшись во второй раз, он толкнул дверь вперёд, и она открылась. «Интересно, какой идиот придумал эту дурацкую систему шлюзов?» - подумал Джон, входя в помещение.
Взору его открылся не слишком заполненный народом, но и не пустовавший трактир. Люди ели, пили, разговаривали. Отсутствовали пьяные крики и скандалы – отметил про себя Джон, что играло позитивную роль в формировании первого впечатления.
Оглядев зал, он направился к стойке, за которой скучал бойкий отрок лет четырнадцати. Заметив приближение потенциального источника дохода, упомянутый отрок вскочил с табурета, на котором сидел до сего момента, и, всем своим видом выказывая услужливость, выжидательно уставился на приближающегося человека. Подойдя, Джон опёрся о стойку локтями и вымолвил:
- Я хотел бы чего-нибудь поесть для начала. Потом – мне нужна комната. Думаю, я проживу у вас дня три-четыре.
- Сию минуту сэр, я распоряжусь насчёт еды. Про комнату надо договариваться с хозяйкой, я сейчас её позову. Вы пока садитесь за любой свободный стол, - без запинки отрапортовал мальчик и юркнул в дверь, находящуюся рядом со стойкой.
Джон сел за ближайшую столешницу, сундук примостил на соседний стул. Владелица не заставила долго себя ждать – минуты через три отворилась дверь у стойки и неспешной плывущей походкой вышла описанная ранее особа. «Определённо, в ней
что-то есть, что трудно описать», - подумал Джон, что, возможно, было продиктовано почти сформировавшемся мнением о её образе посредством рассказов очевидцев, - «не может ведь быть заурядной женщина, по которой сохнет добрая половина мужского населения пусть и маленького, но города».
Тем временем она приблизилась, села напротив, поставила локти на дерево крышки стола, опёрлась подбородком на ладони и вопросительно уставилась на Джона. Во взгляде её читалась целая гамма чувств: и кокетство, и порочность, и невинность, и немой вопрос; взгляд просто оценивал его без смущения, как будто его здесь и не было. Джон, хоть и был человеком закалённым, хладнокровным и довольно опытным, невольно поёжился и отвёл взгляд в сторону.
- Вы желаете снять комнату? – раскрыла уста девушка.
- Да, примерно на трое суток, - он почему-то пришёл в смущение.
- Что ж, пожалуйста, - она наконец сменила позу, откинулась на стуле, перестав гипнотизировать его своими глазами, похожими на два бездонных озера.
«Что это со мной? Какие ещё озёра?» - промелькнула мысль в мозгу у Джона.
А Ирен, между тем, продолжала:
- Один день стоит (она назвала цену), если жить меньше недели. Вам нужно жильё или проживание – вместе с услугами кухни, стиркой одежды и уходом за комнатой?
- Пожалуй, проживание.
- В таком случае сами посчитаете. Оплатить можете позже, я Вам верю, - закончила Ирен, однако не торопилась уходить, а лишь оглядывала нового постояльца, сложив руки на груди.
- Я могу заплатить и сейчас, - сказал Джон то, что первое пришло в голову, поскольку пауза затягивалась.
- Это как Вам будет угодно. Платить будете Гарри, он хоть и мал, но смышлён.
И вдруг, без всякого перехода она спросила:
- Как Вас зовут?
- Джон Мортон, - ответил Джон Мортон, осмелев, и, разозлившись на себя за неожиданную стеснительность, спросил:
- Не угодно ли разделить со мной трапезу?
Она лишь улыбнулась, бросила на Джона лукавый взгляд, ни слова не говоря, встала и удалилась грациозной походкой туда, откуда вышла.
Джон проводил её глазами. «Да, характерная дамочка. Кремень. Наверняка вертит всеми, как хочет. Что ж, это даже интересно». Тут он заметил, что многие посетители косятся на дверь, за которой скрылась провинциальная роковая женщина, и на него самого. «Видать, быстро слухи разнесутся обо всём увиденном очевидцами, да ещё приплетут чего-нибудь», - подумал он и принялся за еду, которую только что принесли. «Ну что ж, проверим этот крепкий орешек на прочность».
Подкрепившись, Джон вновь прошагал до стойки, договорился с Гарри о том, что проживёт три дня по программе «всё включено» - еда, уборка и так далее. Затем взял у него же ключ от комнаты номер «четыре», поднялся по лестнице на второй этаж и без труда нашёл дверь с нужным номером.
Остаток дня и ночь Джон провёл в своём жилище, которое ему понравилось, хоть и не вызвало бурного восторга. Честно говоря, восторгаться было нечем: комната как комната, умеренных размеров, не роскошная; пожалуй, здесь даже попахивало аскетизмом – ничего лишнего и всё простое. Джон, в силу своего образа жизни, напрямую связанного с бывшим родом занятий, привередливым не был. Зайдя в комнату и закрыв дверь, он сперва поставил свой сундук на стол, а затем подошёл к окну и, скрестив руки на груди, стал обозревать открывшийся пейзаж: пустое пыльное пространство, за ним море и горизонт. Через минуту, видимо удовлетворённый этой картиной, он снял верхнюю одежду и уселся на стул за стол. Открыв сундук, извлёк из него какие-то бумаги и начал их просматривать; потом проверил наличие всех пожитков, взятых с собой. Закончив с этим, сложил всё обратно в сундук, запер его, оставил на том же месте, на столе, и, не скидывая оставшейся одежды и не расправляя кровати, лёг на неё, вытянув ноги и положив ладони под голову.
Настроение у Джона было хорошее, можно сказать, весеннее, несмотря на осень. Наконец-то уволился со службы, которая успела порядком надоесть. Теперь можно найти непыльную работу и жить себе в мире и покое; никто не станет досаждать, и ты будешь отвечать им взаимностью. И ещё: перед этим можно немного полениться, где-нибудь около пары недель. «А не остаться ли здесь на это время?» - Джон слегка усмехнулся, - «блажь, конечно. Что мне тут делать? Не уж-то я хочу увлечься Ирен всерьёз? Подумаешь, разбивательница сердец, видали мы и похлеще!» Однако, ему в самом деле было очень интересно. «Ладно, чтоб убить время, пока ремонтируют судно, можно и позаигрывать с ней, почему бы и нет? Ещё посмотрим, кто кого!»
Рассуждая и фантазируя на эту тему, Джон не заметил, как его стало клонить в сон.
«Ладно, завтра разберёмся с этой фатальной красотой», - подумал он и с этой мыслью погрузился в царство Морфея.

2
Проснулся Джон рано утром, когда ещё только рассвело, и заметил, что заснул в рубахе и штанах. Полежал три минуты, бодрствуя, затем потянулся и встал. Потянулся ещё раз, уже стоя. Закрывая зевок ладонью, посмотрел в окно на недавно проснувшуюся природу; дождь не шёл, да и вряд ли собирался идти, судя по чистому небу. Довольно редкое явление для Англии осенью. Джон вышел на середину комнаты и приступил к гимнастике: сперва размял все суставы, потом помахал руками, ногами, попрыгал, понапрягал мышцы упражнениями и на этом успокоился.
Подавив ещё один зевок, он отпер сундук, достал из его чрева гигиенические принадлежности, вновь закрыл, взял со стола ключ от комнаты и пошёл к дверному проёму. Отодвинул задвижку («почему задвижка, а не отодвижка?» - мелькнула мысль в голове), запер дверь уже с внешней стороны.
Бодро отстучав каблуками по ступеням, он поинтересовался у женщины преклонных лет, накрывающей на стол, где можно умыться. Выслушав ответ, Джон так же бодро отстучал по ступеням в обратном направлении, дошёл до конца коридора и обнаружил две двери без номеров, зато с небольшими картинками. Зайдя в нужную, Джон принялся умываться. «Не перестаю удивляться причудам архитектора и строителя, строивших сие здание. Кто додумался устроить уборную на втором этаже, рядом с жилыми комнатами? Что, всем посетителям таверны, в смысле, нижнего этажа, чтобы удовлетворить свои естественные потребности, нужно подниматься и беспокоить жильцов? Или внизу предусмотрено такое же помещение, которое я не заметил? Почему же меня, в таком случае, отправили сюда?»
Закончив дела, которые привели его в это место, Джон заглянул ненадолго к себе, чтобы оставить предметы, совершенно не требующиеся для завтрака.
Сбежав по ступеням во второй раз за утро, Джон примостился за одним из столов, ожидая, пока ему подадут завтрак. Несмотря на столь раннее время, за парой столов уже сидели посетители – одна, по виду, супружеская пара и немолодой мужчина средней упитанности, который молча встал и направился к Джону, не забыв прихватить наполовину опустошённую кружку пива.
- Вы позволите? – спросил он и жестом указал на стул, стоящий напротив.
- Пожалуйста, - с таким же сухим уважением ответил в свою очередь Джон.
На мужчине была не то, чтобы новая, но добротная одежда, лицо обрамляли коричневые, зачёсанные назад волосы и с оттенком рыжины борода; глаза смотрели с прищуром, казалось, оценивающе; большой лоб, толстый приплюснутый нос и сильно сжатый рот довершали картину.
Незнакомец сел.
- Меня зовут Оливер Кьюсак, я живу и работаю в Редингтоне уже пятнадцать лет, - представился представитель здешнего населения.
Назвался и Джон.
- Что привело Вас в наше захолустье? – спросил Оливер Кьюсак.
- Я здесь проездом. Плыл на торговом судне, но случилась поломка, и мне невольно пришлось задержаться.
- Знаю, знаю… «Морской бриз»? – произнёс он название судна.
- Он самый.
- Ясно. Вчера прибыли? Ну и каково первое впечатление о городе?
- Благодать, - сказал Джон и, подумав, прибавил, - тишина и покой.
- А как вам наша местная живая достопримечательность? С того времени, как она здесь появилась, а тому три месяца, она удерживает первое место в нашем, так сказать, рейтинге самых обсуждаемых людей города, хотя практически ничего для этого не делает.
- Незаурядная особа, и очень интересная.
- К ней пытались подступиться уже много весьма достойных людей, но – ни в какую! Что молодые состоятельные джентельмены, чточто люди солидные, в летах. Ничего не вышло!
- Бывает, - промолвил Джон, чтоб как-то поддержать беседу.
- А по мне – так и хорошо. Чёрт её знает, кто она. Неизвестно откуда, неизвестно, чем занималась. Чуть несколько семей не разрушила – мужчины хотели от жён к ней уйти, но в последний момент одумались. Да и вряд ли бы стала она с ними…
Что Ирен не стала бы делать, Джон не узнал, так как ему принесли завтрак и разговор на секунду прервался. Оливер Кьюсак отхлебнул большой глоток пива и подытожил:
- В общем, чёрт знает, что творится – ничего она не делает, живёт себе спокойно, но всё вокруг неё крутится. Загадка! – он допил пиво, подозвал служанку и заказал ещё кружку.
Они просидели за столом часа полтора. Говорили обо всём: о городе, кораблях, политике и т. д. О владелице трактира Оливер рассказывал ещё, но немного. Джон узнал лишь, что, по слухам, она одинока, не имеет близких, в одном месте надолго не задерживается – максимум на пару лет. Однако, это были ничем не подтверждённые данные неизвестного происхождения.
Закончив беседу, знакомые попрощались. Оливер направился обратно в город, а Джон решил немного прогуляться вдоль берега, ибо погода к этому располагала.
Зайдя в свою комнату и накинув плащ, он вышел на воздух. Прохладный ветерок с моря развевал полы плаща. Джон прогулочным шагом дошёл до воды и устремил задумчивый взгляд вдаль. Там действительно было, на что посмотреть: солнце освещало гладь моря, которое сливалось на горизонте с небом; ветер гонял по воде рябь, от чего возникали блеск и неимоверное количество переливов.
- О чём задумались? – внезапный вопрос вывел Джона из забытия. Рядом с ним стояла Ирен. Порывы ветра развевали её юбку и распущенные волосы. Джон невольно залюбовался.
- Да вот, решил прогуляться. Здесь довольно красиво. Однако признаюсь, эта красота ничто по сравнению с Вами.
- Зря Вы так говорите. Я очень падка на лесть.
- Это вовсе не лесть, а истинная правда, - сказал Джон, ничуть не покривив душой.
- Ну что ж, спасибо за комплимент. Вы в здешних краях человек новый. Как Вам у нас?
- Замечательно. Люблю море, а здесь оно в двух шагах, - промолвил он, полной грудью вдыхая свежий воздух.
- Я надеюсь, Вам не придётся переменить мнение впоследствии. Что ж, оставлю Вас наедине с морем, которое Вы так любите, - с этими словами Ирен удалилась.
Джон ещё недолго побродил по берегу и вернулся в гостиницу.

* * *
Следующие пару дней Джон отдыхал душой и телом. Гулял по берегу, ходил в город, посетил несколько таверн. Общаясь с местными жителями, он не узнал ничего нового о заинтриговавшей его загадочной особе – каждый твердил одно и то же на свой лад. В общем – полная неизвестность.
Однажды утром, когда Джон в очередной раз гулял по берегу моря, ему вновь встретилась Ирен.
- Доброе утро, - поздоровалась она, останавливаясь рядом с ним.
- Здравствуйте. Не правда ли, отличная погода?
- Правда. Вы всегда разговариваете с девушками о погоде?
- Вообще-то, нет, - Джон немного стушевался, - однако, находясь рядом с Вами, я робею, не знаю, что говорить, и машинально начинаю беседу с нейтральной темы.
- Не похоже, что Вы робеете, иначе Вы не смогли бы мне этого сказать. К чёрту всю эту лирику вкупе с погодой и подобными скучными темами. Давайте поговорим о чём-нибудь более интересном.
- Может быть, о Вас? Самая волнующая меня на данный момент тема. О Вас никто ничего не знает. Приоткроете завесу этой тайны?
- Это зависит от того, насколько личными будут вопросы. Я не люблю много распространяться о себе.
- О, я совсем не хочу злоупотреблять Вашей искренностью и докучать очень личными вопросами…
- Что же, в таком случае, Вы хотите узнать?
- Кто Вы?
Ирен загадочно улыбнулась, слегка наклонив голову.
- Слишком абстрактный вопрос.
- Хорошо. Откуда Вы? Где и кто Ваши родственники, друзья? – конкретизировал Джон.
- Я из далёкого края, о котором, возможно, Вы и не знаете. Где сейчас мои родственники – не имею ни малейшего представления. Друзей у меня нет, они стесняли бы мою свободу. Вот и всё.
- Странный ответ. Исчерпывающий, но, в то же время, я ничего так о Вас и не узнал.
- Узнавать человека надо не по прошлому, а по характеру и поступкам, - с большим убеждением произнесла Ирен.
- Что ж, пожалуй, я с Вами согласен, - после небольшой паузы, обдумав только что услышанное, сказал Джон.
- Отрадно, что нас хоть что-то объединяет.
- Неужели Вы считаете, что между нами нет ничего общего? Не стоит делать поспешных выводов.
- На этот раз я с Вами согласна.
- Видите? Ещё одно связывающее нас звено! Я уверен, что их много.
- Не знаю. Увидим. Я слишком мало с Вами общалась, и мнение о Вас ещё не сформировалось. А теперь, прошу меня извинить, но у меня дела в гостинице. Я решила слегка украсить собственные апартаменты.
- В таком случае, позвольте я Вам помогу. Как раз и узнаем друг друга поближе.
- Что ж, хорошо. Идёмте, - согласилась Ирен, и они направились в сторону здания трактира.
До вечера они занимались декорированием хозяйской комнаты. Джон несколько раз переставлял мебель с места на место, менял шторы, вешал на стены картины. Ирен командовала и оценивала внешний, то есть внутренний вид помещения. В перерывах они беседовали на разные темы – начиная с искусства и заканчивая жизненными принципами и постулатами.
Вечером Ирен и Джон ужинали вместе. После трапезы, за бокалом вина, Джон закурил трубку.
- Признаться, сегодня я лучше узнал Вас, Ирен. С Вами интересно и приятно общаться, - сказал Джон, пригубив вина.
- Благодарю. Взаимно.
- Не хотите ли продолжить общение? Узнать друг друга ещё ближе?
- А Вы, я смотрю, господин бесцеремонный.
- Простите, если обидел. Возможно, Вы не так меня поняли.
- Я всё правильно поняла. Я вижу это в Ваших глазах.
- Что же Вы ещё там видите? – поинтересовался Джон.
- Много чего. Но не скажу. А по поводу общения – может быть, может быть… - сказав это, она встала и молча удалилась.
Джон в одиночестве задумчиво докуривал трубку. Ирен нравилась ему всё больше и больше. Её загадочность, неопределённость… Владелица гостиницы притягивала Джона, как магнит. Он решил, что останется здесь на некоторое время. А судно – чёрт с ним. Не одно же оно на свете. Пускай себе уплывает.

* * *
Два дня Джон и Ирен общались мало. Ирен была занята то ли хозяйственными делами, то ли ещё чем-то. На вопрос, чем именно, отвечала, что это её личное дело, и она не обязана отчитываться. Джон всё это время слонялся без дела по берегу, иногда сидел в таверне.
Как-то ночью неожиданно пошёл дождь. Джону не спалось. Он зажёг свечу, накинул на плечи плащ, отворил окно и встал, глядя в него, наблюдая, как капли шлёпают о раскисшую почву. Внезапно скрипнула дверь, которую Джон не запер. Он обернулся. На пороге стояла Ирен.
- Я знала, что Вы не спите. Я не помешаю?
Вопрос явно не требовал ответа, поскольку она зашла и затворила за собой дверь. Но Джон всё же ответил:
- Нет, нисколько. Прошу Вас, проходите.
- Не спится? – спросила она, встав рядом с ним у окна.
- Да, не спится. Сам не знаю, почему.
- Может быть, томление в сердце?
- Хм. Допускаю и такой вариант.
Минуту они молчали, смотря, как с неба падают капли.
- Красиво. Особенно, когда и слышишь, и видишь дождь. Хорошо, что Вы открыли окно, - произнесла Ирен.
- Согласен.
- Только вот немного прохладно. Можно я прижмусь к Вам?
- Конечно, - Джон слегка оторопел.
Она встала перед ним и прижалась спиной к его плечу. Джону почему-то стало жарко. Он обнял её за плечо, накрыв при этом плащом.
- Действительно, очень красиво и романтично, - сказал Джон через некоторое время.
Ирен вдруг обернулась и посмотрела ему прямо в глаза. Встретив её взгляд, Джон буквально потонул в нём, столько там было намешано – страсть и холод, порочность и чистота, уверенность и беззащитность.
Ирен опустила веки и потянулась к нему губами. Джон с трепетом встретил их своими и начал нежно целовать. Ему казалось, что он парит где-то в невесомости, голова закружилась.
Всё закончилось также внезапно, как и началось. Ирен отстранилась, взглянула на Джона ещё раз, лукаво улыбнулась и, не говоря ни слова, вышла. Джон не окликнул её, он как будто онемел. Лишь проводил глазами до двери.
Сначала он хотел броситься за ней и узнать, что это значило. Потом – чтобы снова поцеловать её. Еле сдержался. «Что я ей, мальчик? Она надо мной издевается!» Затем опять передумал…
Всю ночь Джон провалялся в постели, терзаемый самыми противоречивыми чувствами. Он так и не сомкнул глаз до утра.

3
Наутро Джон спустился в трактир сам не свой. В зале Ирен не было. Он сел за стол, но кусок в горло не лез. «Что сказать ей? Как подойти, когда она появится? Или сама подойдёт?» С такими мыслями Джон сидел минут тридцать. Наконец, Ирен вышла из двери около стойки. Окинула взглядом зал, немного задержавшись на Джоне. Глаза её ничего не выражали. Она повернулась к служанке и стала с ней о чём-то разговаривать. Спустя десять минут служанка ушла, видимо, с каким-то поручением. Джон нашёл в себе силы подняться лишь со второго раза. Встав, сделал неуверенный шаг в сторону стойки. Ирен вдруг повернулась и неторопливой походкой ушла обратно. Джон снова сел. «Чёрт, что со мной?» - думал он, уставившись на вход во внутреннее служебное помещение заведения. «Не уж-то я влюбился? Как глупо! Да нет, просто я слегка не в себе. Чёрт побери, почему я вообще её жду?! И зачем мне с ней о чём-то разговаривать?! Если ей надо – пусть сама подходит!» Джон резко встал и твёрдым шагом поднялся по лестнице.
У себя в комнате он лёг на кровать и попытался отдохнуть. Не вышло. Тогда Джон встал и начал ходить взад – вперёд от окна к двери. «Нет, так продолжаться не может. Надо с ней объясниться, а то так и буду весь день метаться», - решил он через пятнадцать минут и опять пошёл вниз.
Почти спустившись, Джон остановился – Ирен стояла у стойки. Собравшись с духом, он продолжил спуск и подошёл к ней.
- Что… Простите… Как Вы… - выдавил из себя Джон.
- Что Вы имеете в виду? – спросила Ирен с улыбкой.
Джон резко выдохнул, тряхнул головой и произнёс более членораздельную фразу:
- Нам надо поговорить.
- О чём?
- О вчерашнем… событии.
- Вчера было вчера, и нечего оглядываться назад.
- И всё же, я настаиваю, - не сдавался Джон.
Чуть подумав, Ирен изрекла:
- Ну что ж, хорошо. Не угодно ли пройти к морю?

Они стояли и смотрели на воду. Джон собирался с мыслями. Ирен терпеливо ждала, казалось, смеясь над его неуверенностью. Наконец, он решился:
- Что это значило?
- О чём Вы?
- Вы прекрасно понимаете, о чём я.
- Нет, не понимаю. Пожалуйста, объясните.
Джон глубоко вздохнул.
- Зачем Вы… поцеловали меня?
- А что, Вам не понравилось? – насмешливо спросила Ирен.
- Я этого не говорил.
- Зачем же тогда спрашиваете?
- Не издевайтесь надо мной! Я хочу знать, по какой причине Вы это сделали.
- Захотела.
Джон не нашёлся, что на это ответить, застыв с открытым ртом. Он соображал, что, собственно, ему хотелось узнать.
- Я удовлетворила Ваше любопытство?
- Ещё нет. Этот Ваш поцелуй… Значит ли это, что я могу рассчитывать на что-то большее? Я имею ввиду, на продолжение наших… на дальнейшее развитие наших отношений?
- Хм. Я ещё об этом не думала.
- И всё же.
- Не знаю. Там видно будет. А сейчас простите, но у меня дела.

* * *
Прошло три дня. Погода заметно ухудшилась. Всё чаще стали лить дожди, небо почти круглые сутки было затянуто тучами.
За это время Джон слегка успокоился, пришёл в себя. Он много думал об Ирен. С того памятного дня они ни разу и словом не обмолвились. Поведение Ирен осталось таким же, как и прежде, а Джон чувствовал себя не в своей тарелке каждый раз, когда она появлялась в поле его зрения.
Именно сегодня он, всё же, отважился на решительные действия.
Был самый разгар дня. Дождь отсутствовал, хотя и солнца не было видно. Джон спустился в таверну, намереваясь дождаться Ирен во что бы то ни стало. Однако, ждать ему не пришлось. Она сидела за стойкой. Джон подошёл и, стараясь говорить уверенным голосом, произнёс:
- Нам надо поговорить.
- Опять? Что на этот раз?
- Давайте сперва выйдем и прогуляемся вдоль берега.
- По тону Вы настроились на серьёзный разговор. Ладно, пойдёмте, - с этими словами Ирен поднялась со стула и неспешными шагами направилась в сторону двери, не дожидаясь Джона. Он последовал за ней.
Поравнявшись, Джон не спешил начинать беседу. Некоторое время они шли в молчании.
- Ну и каков же предмет обсуждения сегодня? – поинтересовалась Ирен, скрестив руки на груди.
- Я хотел попросить… То есть, узнать… Э-э-э…
- Ну же, смелее!
Джон заставил сердце успокоиться и как в омут головой:
- Я хочу предложить: давайте уедем. Вместе, - сказал и опустил взгляд, боясь посмотреть ей в глаза.
- И куда же?
- Хоть куда. Мне всё равно. Главное, с Вами.
- И что же мы будем делать?
Джон слегка опешил, но потом, всё же, нашёлся:
- Жить, - уверенно произнёс он и добавил, - вместе.
- Будто кто-то мог подумать, что отдельно! Я так поняла, Вы зовёте меня замуж?
- Можно и так сказать. Это не важно. Это всё детали.
- Ничего себе детали! А Вы не находите, что я порядочная девушка?
- Я не говорил, что отказываюсь. Просто для меня это не так важно. Если Вы хотите…
- Не гоните лошадей, Джон. Вы, наверно, уже понастроили грандиозных планов?
- Отнюдь. Всё это тоже детали.
Предложение было сделано, но Ирен вдруг замолчала. Они шли ещё минуты три, которые показались Джону вечностью.
- Ну, так что же Вы решили?
- Насчёт чего? – с насмешкой спросила Ирен.
- Насчёт моего предложения.
Ирен внезапно остановилась. Джон тоже прекратил движение и вопрошающе на неё посмотрел. Она склонила голову набок, еле заметная улыбка тронула губы, в глазах её плясали огоньки.
- Не знаю. Посмотрим.
И через секунду присовокупила:
- Такие дела быстро не решаются.
- Простите, но меня не устраивает такой неопределённый ответ. Сколько времени мне ждать? Месяц? Год? Больше?
- Сколько понадобиться, - резко сказала она.
- Хорошо, - смягчился Джон, - давайте так: через неделю прошу Вас решить, согласны Вы или нет. В случае неопределённости я посчитаю это как отказ. Что Вы думаете по этому поводу?
- Хорошо, я согласна.
- Уже?
- Не торопите событий. Я согласна на эти условия. И ещё: зачем уезжать отсюда? Вроде бы, здесь нам ничего не мешает.
Джон молчал. Действительно, зачем? Почему-то он раньше не рассматривал такой вариант, как остаться здесь.
- Я думаю, что сейчас это не столь важно. Через неделю я спрошу Вас снова. Пожалуйста, обдумайте всё хорошо.
- Обязательно.
Ирен развернулась.
- Наша прогулка окончена. Идёмте обратно.
И они направились к «Белому альбатросу». В пути больше не разговаривали. Всё было уже сказано.

* * *
Всю неделю Джон боялся. Боялся услышать «нет». Боялся услышать «да». «Если она откажет – что дальше? Куда деваться? Жить, как и раньше? Но как?» Он не понимал, как жил, не понимал, как будет жить. «Как поступить, если не видишь смысла в том, что делаешь, что делал раньше? Без неё? Серое, нудное существование. А если она согласиться?» Конечно, Джон этого хотел. Но это тоже страшно – вдруг она разочаруется, вдруг он не сможет её удержать? Как вести себя рядом с Ирен? «Ирен… Чудесное имя… Как я раньше не замечал этого? Странно…» Ему казалось, она всю жизнь была рядом. А вдруг её больше не будет с ним?
Джон думал, что делать в случае отказа – сохранить достоинство и уехать? Но его постоянно будет тянуть к ней. Остаться и ждать, умолять? Тогда Ирен будет над ним насмехаться и презирать. Что лучше для него?
За это время Джон несколько раз менял решение, и никак не мог выбрать. «Да что она со мной делает?! И что я так переживаю? Будто мало женщин вокруг. Подумаешь… Бывают и получше неё», - рассуждал Джон, хотя что-то подсказывало, что для него лучше не было, нет и не будет. Он гнал прочь эту мысль, но она всё равно возвращалась, терзала сердце и днём, и ночью. В конце концов он обуздал чувства, решил, что уедет, если она откажет, и дал себе слово не менять это решение. После чего сразу успокоился. «Будь что будет. Нет смысла терзаться сейчас. Подожду дальнейшего развития событий».
Это было вечером шестых суток срока, заданного им.

* * *
К утру седьмого дня Джон выспался в первый раз за последнюю неделю. Бодрый , он спустился вниз. Было раннее утро. Общий зал пустовал. Он хотел было вернуться в свою комнату, но вдруг раздался стук в дверь. «Кто бы это мог быть в такую рань?» В зал никто не вышел, и Джон решил отпереть. Он открыл сначала одну дверь, потом вторую.

«Похоже, это то место, о котором говорили жители Редингтона. Да, да… Место то, но она ли там? Надеюсь… По описанию - точно она. Разве может быть на свете ещё одна такая? И местность как раз та, которую она любила – маленький городок у моря, гостиница в отдалении, у самого берега. Здание такое, какие ей нравились, как то самое… Да, в этом нет никаких сомнений. Она там».
Он шёл по лужам, не разбирая дороги, слегка прихрамывая на левую ногу. Он спешил, и в то же время боялся этой встречи.
«Что я ей скажу? Буду умолять? Увезу насильно? Или… или убью? Нет-нет, это не важно, главное – увидеть её».
Он остановился в пяти шагах от «Белого альбатроса». Оглядел здание, не заметив признаков жизни. «Что ж, ещё рано», - подумал он. «А вдруг я ошибся? И это заведение вообще закрыто? Но ведь мне говорили, что оно работает!»
Обеспокоенный, он двинулся к двери. Постучал. Хотел ещё раз, но заставил себя не суетиться. «Всё-таки, рано. Пока подойдут, пока откроют». Он опустил глаза к земле.
Через минуту дверь отворилась. На пороге стоял какой-то холёный франт. Он с некоторым презрением оглядел гостя с ног до головы и спросил:
- Что Вам здесь надо?

Незнакомец поднял на него глаза. Небритый, нечесаный, в старой, залатанной одежде. И не похож на местного жителя. Джон не собирался впускать его, пока тот не объяснит о цели прибытия. Да и после объяснений неизвестно, как поступить. Слишком уж этот субъект подозрителен.
- Я… - начал было незнакомец, но не закончил. Поперхнулся, закашлялся и продолжил:
- Я к ней, - сказал он. Глаза у него были какие-то затуманенные, сумасшедшие, что Джону не понравилось ещё больше.
- К кому, нельзя ли уточнить? И сами Вы кто? – холодным тоном произнёс Джон.
- Кто я… - он вновь запнулся, - кто я – это не важно. А ты кто? – вдруг с подозрением спросил незваный гость.
- Почему это Вы разговариваете со мной на «ты» и в таком тоне? – уверенно сказал Джон, - а кто я – не отвечу, пока сами не представитесь.
- Да не важно мне, кто ты! – непоследовательно вскрикнул незнакомец, - где она?
- Кто «она»? – начиная гневаться, спросил Джон.
- Будто ты не понимаешь! Я знаю, она здесь! Пусти!
Он вдруг резко рванулся к двери, но Джон преградил путь.
- Что Вы себе позволяете?! Не пущу! – крикнул Джон, и не думая давать дороги незнакомцу. А тот всё пытался пройти с какой-то сумасшедшей яростью, при этом постоянно повторяя:
- Она здесь, здесь! Я хочу её увидеть!
Джон полминуты просто не давал ему пройти, потом вскипел и сильно толкнул его на землю.
- Нет! – жалобно вскричал незнакомец, - Скотина! Дай пройти! Она здесь!
Он попытался встать, но поскользнулся и упал снова. Закрыв лицо руками, он лежал на земле и что-то бессвязно и обрывисто бормотал.
- Если Вы не уйдёте сейчас же, я позову компитентные органы!
Незваный гость его словно не слышал, продолжая своё занятие. Потом он успокоился. Полежал, отдышавшись, на земле, глядя на небо пустыми глазами. Кое-как, с кряхтением, поднялся и встал. Джон всё это время молча ждал. Незнакомец посмотрел ему в глаза, в упор. Потом произнёс, не опуская взгляда:
- Ты меня не понимаешь. Но когда-нибудь поймёшь. Кто ты ей? Ладно, не важно… Скажи ей… Скажи, что я найду её, - вдруг он перешёл на крик, обращаясь к окнам здания, - Слышишь?! Я найду тебя! Найду! – он в последний раз взглянул на Джона, -
Когда-нибудь поймёшь…
После чего повернулся и, прихрамывая, направился в сторону и от города, и от «Белого альбатроса», куда-то к берегу моря.
Джон некоторое время смотрел ему вслед, всё думая о его словах. «Когда-нибудь поймёшь…» У Джона холодок пробежал по спине. «Что он имел ввиду? Ладно, чёрт с ним, какой-то душевнобольной. Что с него взять?» Джон закрыл дверь, затем вторую и вошёл в таверну. Там до сих пор не было ни души. Он сел за стол. Потом встал, сходил к себе за трубкой и закурил, задумчиво глядя перед собой.
Минут через десять из двери у стойки вышел мальчишка, Гарри, и начал накрывать на столы, шустро передвигаясь по помещению. Накрыл он и на тот стол, за которым сидел Джон. Докурив трубку, Джон принялся за еду. «Сегодня решающий день, - думал он, - сегодня определится моя дальнейшая судьба. Или наша».
Между тем, хозяйка всё никак не появлялась. Джон поинтересовался по этому поводу у Гарри, но тот лишь пожал плечами. Заказав чай, Джон остался сидеть с твёрдым намерением дождаться Ирен, сколько бы не прошло времени. Наконец, она вышла. Он не стал окликать её. Сама подойдёт. Хватит, настрадался, вёл себя, как мальчик маленький.
Перекинувшись парой слов с мальцом, трудящимся за стойкой, Ирен окинула взглядом зал, встретилась глазами с Джоном и неспеша направилась к его столу. Присела, положив локти на стол и, слегка подавшись вперёд, посмотрела на Джона, ничего не говоря. Он первый решил нарушить молчание:
- Ну что?
- О чём Вы?
- Вы знаете, о чём. Неделя прошла. Я хочу услышать Ваш ответ. Покончим с этим. Итак, «да» или «нет»? – спросив, Джон устремил на неё взгляд.
Ирен же, наоборот, отвела глаза, усмехнулась и откинулась на спинку стула. В глазах её плясали огоньки, на губах застыла улыбка.
- Хватит мучить меня. Не надо увиливать, - внешне оставаясь спокойным, он сгорал от нетерпения и сильно волновался.
- Ещё не вечер, Джон, ещё не вечер…
- Вы скажете вечером?
Ирен опять не ответила. Вместо этого она спросила, переходя на другую тему:
- Что это за шум был утром у входа?
Джон вздохнул и терпеливо произнёс:
- Ничего особенного. Приходил какой-то ненормальный. Искал «её».
- Кого? – не поняла Ирен.
- «Её», - ещё раз процитировал Джон, - не уточнил, кого именно.
В глазах Ирен внезапно промелькнула тревога. Или ему показалось?
- Расскажите поподробнее, - попросила она.
Джон рассказал, в конце присовокупив фразу, которую просил передать незнакомец.
Ирен опустила глаза в пол и поджала губы, о чём-то быстро размышляя. Он молча ждал. Молчание было ему в тягость, но он терпел. «Что лучше: метаться, ожидая её выбора до вечера, или узнать сейчас? Всё же, сейчас лучше, чем вечером. Я не смогу мучиться ещё несколько часов». Джон глубоко вздохнул. «Вот только вряд ли решение Ирен меня обрадует. По ней видно, по её настроению, игривому, как и всегда, поведению. Она откажется», - подумал Джон и до крови прикусил губу. Ему было горько от своего понимания.
- Да, - вдруг произнесла она и посмотрела на Джона.
- Простите?
- Да, - она слегка откинула голову и зачесала волосы рукой назад, - я согласна.
- Вы согласны… быть со мной? – не верил своим ушам Джон.
- Да, - в третий раз повторила Ирен, - с Вами.
У него закружилась голова, он нашёл, что сказать. Столь резкий переход! Она умела ошарашить и удивить.
- Ну… Э-э… -Джон не знал, как реагировать. Он просто не верил своему счастью.
- Уедем. И поскорее. А «Белый альбатрос» продадим.
- Вы, признаться, меня просто… Я не знаю, что и сказать!
- И ещё: перейдём на «ты».
- Хорошо. Ты…
- Я думаю, дня через два отправимся в путь. Надо успеть продать гостиницу, - она посмотрела на него и улыбнулась, - ты рад?
- Конечно! Безмерно рад…
- Вот и хорошо. Где остановимся – решим потом. Ну а сейчас я пойду распоряжаться по хозяйственным делам и по поводу продажи заведения. Предстоит пара довольно хлопотных дней, - с этими словами она встала и удалилась.
Джон просидел в ступоре минут пятнадцать, осмысливая происходящее. «С чем связана эта резкая перемена настроений и приоритетов? Не уж-то с этим неизвестныи чёрте знает кем, что заходил давеча? Кто он ей? Тут какая-то тайна. Надо было расспросить его. Хотя вряд ли он что-нибудь рассказал бы… Ну, да это в данный момент не имеет значения. Она согласилась! И… И они будут вместе!» Джон вспомнил тот поцелуй, который перевернул всю его жизнь. «Теперь всё будет хорошо! – подумал он, - Просто замечательно!»

* * *
Следующие два дня Джон почти не видел Ирен. Она распоряжалась насчёт продажи «Белого альбатроса» и остального имущества, что отнимало почти всё свободное время. Однако, старания были не напрасны, и таверну купили в рекордные сроки, что немало удивило Джона.
Тот незнакомец больше не давал о себе знать, и Джон про него совсем забыл, занятый суматохой двух последних суток.
Утром третьего дня Джон и Ирен вдвоём сели на судно, которое как нельзя кстати оказалось в порту и отплывало как раз в нужное время.
Они стояли на палубе, обнимаясь. Джон смотрел на исчезающую за горизонтом полоску земли и улыбался. Настроение было умиротворённое, будущее казалось радостным и светлым. Он был счастлив.

4
Джон был также счастлив и спустя полгода. Они обосновались в Бристоле. На деньги, вырученные с продажи «Белого альбатроса», была куплена лавка торговли тканями, знатоком которых оказалась Ирен. Там же, в примыкающей к лавке квартире, они и жили.
Дело процветало. Они уже накопили порядочную сумму, а зачем – Джон не знал, а Ирен только отшучивалась, когда он касался этой темы. Но Джона это не сильно заботило. Ему было хорошо, главное – что она рядом, что в её глазах горит огонь, что она всегда весёлая и радостная. Сам Джон подрабатывал, скупая и перепродавая товары с проходящих через Бристоль кораблей.
По вечерам они вдвоём любили сидеть в соседней таверне и иногда болтали с её хозяином, бойким стариком по имени Ричард Хорнер, знавшим неисчислимое количество занятных и забавных историй.
В общем, всё было хорошо.

* * *
В тот день, в конце мая, Джон выгодно перепродал партию шкур и шёл домой в хорошем настроении. Неторопливым шагом пересекая улицы, он вдыхал воздух полной грудью и вертел по сторонам головой, рассматривая всё вокруг. Всё казалось прекрасным: и продуктовая лавка на углу, и выходящий из неё толстый усатый джентельмен, и лошадь, тянущая за собой повозку с пассажирами и кучером, и дети, бегущие непонятно куда и выкрикивающие нечленораздельные весёлые возгласы, и торговец цветами напротив лавки. Кстати о цветах: Джон подошёл к нему и купил букет роз. Это были её любимые цветы. Аккуратно его держа, чтобы не повредить, Джон пошёл дальше. Он шёл и вспоминал счастливые моменты жизни: рождество, когда они пригласили гостей… как они сидели вдвоём, взявшись за руки, и в нужный момент загадали желание… Джон тогда загадал, чтобы они жили вместе до конца жизни и были счастливы. Он был уверен, что Ирен загадала то же самое. А как однажды вечером в январе они вышли на задний двор вдохнуть свежего воздуха и простояли так до ночи, обнявшись, глядя на звёзды? «Да, это счастливая жизнь, - думал Джон, - Как же я раньше жил один, без неё? Ума не приложу!»
Он вспоминал, как однажды решил помочь ей приготовить ужин, как неумело, но усердно он выполнял её указания, как у него всё валилось из рук, хоть он и старался, и как она ласково его ругала, ничуть не расстраиваясь и не обижаясь… Он вспоминал, как она смеялась над его неуклюжими и неостроумными шутками, а он всё пытался её развеселить и угодить ей… Как он всегда был внимателен и предупредителен, как пытался по взгляду, по жесту определить её настроение и желания…
Он шёл и думал, как она будет рада, когда увидит цветы; как они проведут этот вечер и ночь вместе, и сколько ещё впереди таких же счастливых дней и ночей.
Предавшись мечтам и воспоминаниям, Джон не заметил, как дошёл до своего жилища. «То есть, нашего жилища», - мысленно поправил себя он. Джон дёрнул ручку двери, но та оказалась закрыта. «Странно, где же может быть Ирен? Наверно опять решила зайти к своей новой знакомой через улицу, Дженнифер, с которой она в последнее время часто общается», - подумал он и полез в карман, чтобы достать ключ.
В этот момент мимо проходил старик Ричард. Джон окликнул его:
- Здравствуйте, мистер Хорнер!
- Здравствуй Джон.
- Вы случаем не видели, куда ушла моя Ирен? Сейчас как раз самое время торговли, но наша лавка почему-то закрыта, - осведомился Джон.
- Нет, не видал. Ещё со вчерашнего дня, - ответил Ричард, - Может, на рынок, или ещё куда пошла?
- Возможно. Вероятно, так оно и есть, - сказал Джон отворачиваясь и вращая ключ в замочной скважине.
Войдя, он первым делом поставил букет в вазу и спрятал на окне за шторой со стороны заднего двора, чтобы она не заметила его раньше времени. Потом снял плащ, повесил его на крючок и только теперь заметил на столе исписанный листок бумаги. Заинтересовавшись, Джон поднял его и начал читать. С каждым мигом лицо Джона становилось всё бледнее и бледнее.

«Дорогой Джон!

Я хочу с тобой попрощаться.
К тому времени, как ты найдёшь это письмо, я буду уже далеко. Не пытайся меня отыскать. Я забрала все деньги, что мы с тобой накопили, теперь ты знаешь, зачем мы это делали. Тебе я оставляю всё имущество.
Мы провели вдвоём много славных минут. Но теперь нам стоит расстаться. Понимая, что ты будешь против и всеми силами попытаешься удержать меня, я ушла сама.
Ещё раз повторяю, не ищи меня. Просто живи, не помня обо мне. Или живи воспоминаниями. Мне всё равно. Такая жизнь не для меня. Прощай.

Уже не твоя, Ирен».
Джон стоял и сжимал в руках листок с короткой запиской, пустыми глазами смотря на почему-то расплывающиеся строки.
«Это что, шутка? Кто это мог так пошутить? Кто подбросил записку?»
Джон не мог поверить, что это написала она. Но почерк был её, это очевидно.
«Она, наверно, просто пошутила. Какая глупая шутка. Вот сейчас она войдёт и скажет: «Что, поверил? Как ты мог в такое поверить?» И рассмеётся. И я вместе с ней. Вот сейчас…»
Джон в отчаянии посмотрел на дверь. Ничего не происходило. Тогда он выронил лист бумаги и бросился к шкафу, где они хранили нажитые вместе деньги. Так и есть. Пусто.
Джон сел на кровать и уставился на противоположную стену. «Как такое могло произойти? Она ушла? Нет, не может быть! Она вернётся. Обязательно вернётся». Внезапно его посетила мысль: «А вдруг она просто меня проверяет? Хочет, чтобы я искал её?» Джон кинулся на улицу и побежал. Сначала вверх по улице, к площади, потом вниз. Потом он уже не помнил, куда… Ирен нигде не было.
Запыхавшись, он остановился в каком-то совершенно незнакомом ему месте и сел на скамью. «Она вернётся, - убеждал себя Джон, - Одумается и вернётся. Надо только подождать».
Спустя неопределённый промежуток времени, он встал и поплёлся, куда глаза глядят. Вышел на знакомую улицу, а дальше автоматически дошёл до дома. «Наш дом. А теперь только мой».
«А вдруг она сейчас там, и ждёт меня?» Джон бросился к двери, которую, убегая, забыл запереть, опрометью пронёсся через лавку, пробежал по всем помещениям, но Ирен не было нигде. «Как же это так?» - думал Джон, пытаясь осмыслить произошедшее.
Он зачем-то подошёл к окну, отдёрнул штору и увидел розы, купленные им только сегодня. Купленные для неё…
- Надо только подождать, - тихо шептали его губы, - Она вернётся.

* * *
Джон ждал всё лето. И больше ничего не делал. Лишь позволял себе пройтись по городу вечером, и то не каждый день. Он боялся, что она придёт, а его в это время не будет дома. Практически ничего не ел. Чтоб хоть как-то свести концы с концами, он, не торгуясь, продал оставшиеся ткани, а потом стал продавать вещи.
Целыми днями Джон сидел у окна и смотрел на проходящих мимо людей. Он искал глазами её. Думал: «Вот сейчас она появится и подойдёт к двери нашего дома. А я встречу её, улыбнусь и обниму. И ничего не буду спрашивать. И мы будем жить, как и раньше. Вот сейчас…» Но она не приходила.
Осенью Джон понял, что не может больше оставаться в этом доме. Стены давили со всех сторон. Грудь сдавливали воспоминания, связанные с домом. Он больше не мог. И тогда Джон продал дом. Продал дёшево, потому что не мог ждать, и потому что ему было всё равно.
Джон уплыл на первом попавшемся судне. Он даже не знал, куда оно плывёт. Ему это было безразлично. Он много раз пересаживался с одного корабля на другой, жил в гостиницах и пил. Пил много и без разбора.
Джон постоянно вспоминал Ирен: её лицо, губы, шею… и её глаза. Её глаза всегда особенно манили и притягивали его. Он вспоминал, как им было хорошо вместе, как они жили, ни разу не повздорив, как уютно было в их доме, как счастливы они были.
«Почему она ушла? Неужели ей не было хорошо со мной? Но я же её боготворил! Буквально носил на руках! Я души в ней не чаял! А она ушла. Просто оставила записку и исчезла».
Записку Джон берёг, как самое дорогое, что есть на свете. Он часто доставал, рассматривал её, иногда даже нюхал. И читал. Снова и снова. Он хотел понять причину, по которой Ирен его покинула. «Может быть, ей было на меня наплевать? Может, она была со мной лишь из-за моей настойчивости, или из-за того, что я так вовремя ей подвернулся, и появилась возможность посредством меня как-то изменить, улучшить свою жизнь? Правда ли, что она меня не любила?»
Джон размышлял и вспоминал.
В скитаниях прошла зима, а за ней весна. Джон почти не следил за собой. Он редко брился, вся его одежда была старой и поношенной.
К началу лета деньги закончились. Когда Джон это обнаружил, он даже не знал, в каком городе находится. Проведя без еды два дня, он набрёл на порт и решил поискать тут какую-нибудь работу. Его взяли разгружать и загружать корабли. С утра до вечера он работал, а ночами шатался по припортовым кабакам. Так прошло два месяца.
Как-то раз Джона окликнул капитан одного из судов, которое он загружал. Капитан спросил, не хочет ли Джон стать матросом на его судне. Говорил ещё что-то про условия. Джон пропустил все нюансы мимо ушей и согласился.
Работа была легче, чем предыдущая, и лучше оплачивалась, но Джону это было безразлично. Теперь в свободное время он часами смотрел на море и гадал, где же сейчас Ирен. Он думал, куда она могла уехать. Прокручивая в голове тысячи вариантов, он окончательно запутался. Но, несмотря на это, он всё ещё не терял надежды.

* * *
Однажды, в дождливый, серый вечер, уже осенью, судно, на котором Джон был матросом, причалило в небольшом порту одного из многочисленных городков, разбросанных по берегам Англии. Джон не интересовался названием населённого пункта. Он спустился по трапу с корабля и, побродив по улицам, зашёл в ничем не примечательный трактир. Заказал выпить и молча уселся в углу заведения. Он опять думал о ней, впрочем, как и всегда за последний год. Более того, этот городок напомнил ему Редингтон, от этого воспоминания нахлынули на Джона с ещё большей силой, чем раньше.
Вдруг краем уха он услышал разговор за соседним столом. Два мужчины горячо обсуждали одну тему.
- И как же её звать?
- Говорят, Ирен. Сам я не спрашивал.
- И что, она правда вся из себя такая роковая?
- Не то слово! Ты её увидел – упал бы! Вьющиеся волосы до плеч, губы, осанка… Ходит, как дикая кошка! И глаза сверкают, искрятся!
- Да ладно, это уж ты лишку хватил! – со скептицизмом ответил собеседник.
- Да правду я говорю! Сходи завтра, да сам и посмотри!
- Ладно, схожу. Говоришь, купила «Берег моря»? Это который на отшибе, к западу от города?
- Да, он самый.
Дальше Джон слушать не стал. Он вышел из трактира. На улице уже было темно. Не разбирая дороги, он кое-как дошёл до своего корабля и упал в койку, уставившись в потолок.
«Неужели? Ирен? Здесь? Как это может быть? Да, это она, судя по описанию. Другой такой быть не может… Да и таверна на отшибе, как был «Белый альбатрос». Это она, она… Ирен».
Джон пролежал так всю ночь, не двигаясь и ни разу не моргнув. Он вспоминал её, он не мог поверить что всё так повернулось, и он её нашёл, что она здесь.
* * *
«Да, это то самое место. Как похоже на «Белого альбатроса», на Редингтон! Я надеюсь, я уверен, что она там! По описанию точь-в-точь, и место такое же, как тогда – маленький городишко, гостиница в отдалении, у берега моря. И здание похоже – небольшое, приземистое, серое, основательное. Я уверен, что она там».
Было раннее утро. Солнце совсем недавно выплыло из-за горизонта. Он шёл по раскисшей за ночь дороге, не обращая внимания на лужи. Он спешил, лихорадочно перебирая в голове мысли.
«Что я скажу ей? Как поведу себя? Узнает ли она меня? Я наверняка изменился за это время. Ничего, должна узнать. Если что, я ей напомню… И как же мне поступить, когда я вновь, после такой долгой разлуки, увижу её? Как она себя поведёт? Что я буду делать? Буду просить? Или заставлю? Или убью её, и конец страданиям и мукам?»
Он остановился на пороге. Постоял, собираясь, с духом. Потом постучал. Пару минут ничего не происходило. Он опустил глаза. Он боролся с желанием начать отчаянно колотить в дверь руками и ногами. Наконец, за дверью послышались какие-то звуки.
Дверь со скрипом открылась. Он поднял взгляд. На пороге стоял какой-то холёный франт. Отворивший дверь с некоторым презрением оглядел незнакомца с ног до головы и спросил:
- Что Вам здесь надо?

Опубликовано:	11.03.2009 01:08
Просмотров:	2710
Рейтинг:	0
Комментариев:	0
Добавили в Избранное:	0

Когда-нибудь поймёшь...

Ваши комментарии

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться