Начало здесь:
http://www.reshetoria.ru/opublikovannoe/proza/index.php?id=28437
- Сатори, - дуновение ветра. - Сатори, посмотри на меня.
С трудом открываю глаза. Почему Борис так странно меня назвал? Сатори… Мужчина стоит возле меня на коленях. Его одежда грязная и кое-где порванная, а на шее алеет глубокая царапина. Дотрагиваюсь до той пальцем.
- Больно?
Улыбается:
- Нет. А тебе? – проводит рукой перед моим лицом, не касаясь его.
- Плечо, - еле шевеля губами.
- Знаю. Я уже залатал тебя. Немного времени и будешь, как новенькая. Как говорится, до свадьбы заживет, - но его глаза глядят обеспокоено.
- Ты… мой… враг? – стараюсь не отводить взгляда.
Борис отрицательно качает головой.
- Друг?
Пожимает плечами. Закрываю глаза. Тикамису. Как же сразу не догадалась. Они все-таки напали на след.
- Ты… пришел… чтобы… меня… уби…,- не могу договорить. Страшно.
- Не спрашивай сейчас ни о чем. Потом. Тебе нужно отдохнуть. Спи.
-Анимация вторая. Сон. Порядковый номер 33999666.-
Он спит, как обычно. На левом боку, подложив под щеку ладонь.
Невидимые, но будто стальные, пальцы сжимают мое сердце. Кажется, сомкнись они чуть сильнее, и сердце лопнет, как перекаченный воздухом мячик.
Сажусь на краешек кровати и осторожно дотрагиваюсь до его лица.
Он вздрагивает, хотя сон его крепок. Вход сияет ультрафиолетом. Никаких препятствий.
Закрываю глаза, приближаю к нему свое лицо.
Синяя вспышка. Острый запах цитрусовых.
- Здравствуй, любимый, - произношу тихо.
Удивленно смотрит.
- Ты? – голос звучит глухо и кажется мне незнакомым.
Пытаюсь улыбнуться. Тщетно. Лицо будто одеревенело.
- Зачем же ты убежала? – смотрит с неприязнью.
- Так было нужно, любимый, - стараюсь говорить бесстрастно. Но проклятое сердце пляшет в груди, как сумасшедшее. Голос дрожит.
- Кому нужно? – интересуется он горько.
- Тебе.
- Мне?! – гнев в глазах полыхает огнем.
- Хорошо. Нам.
- Нам, - усмехается. - Ты считаешь, что когда-то были «мы»?
- Да, я так считаю. А ты, видимо, другого мнения? – его слова задевают серебряную струну, тонко звучащую внутри меня.
- Никогда не было «мы». Всегда была ты, а потом уже я. Именно в такой последовательности.
- Ты… Злишься, любимый?
Отводит взгляд.
- Уже нет. Мне просто больно. Хотя, ты вряд ли знаешь, что это означает.
Словами, словно лезвием, полоснул по сердцу. Меня обжигает обида. На него. На себя. На обстоятельства.
- Зачем ты пришла?
- Мне нужно отдать тебе кое-что…
- А потом сделаем вид, что между нами ничего не было? – невыразительный голос. Так разговаривают со случайными людьми.
- Любимый, у меня не так много времени. Скоро рассвет...
- И что? – в его голосе слышится едва уловимый интерес.
- Ты проснешься. А я…
- Договаривай, что же ты? Я проснусь, а тебя нет. Не волнуйся, я начинаю привыкать, что тебя нет!
Он намеренно делает мне больно. Как же это тяжело.
- Уходи. Я больше не хочу… Тебя видеть, - последние слова произносит еле слышно.
- Но я должна отдать тебе… - пытаюсь возразить.
- Мне ничего не надо от тебя... Прощай.
Где-то вдалеке прокричал петух.
- Анимация третья -
Печальный крик какой-то птицы вторгся в мой сон. Нехотя открываю глаза. Болит все тело. Особенно плечо. Ощупываю его - туго перебинтовано. Ноет правое запястье.
Рассматривая его, вижу круглую рану, чем-то напоминающую ожог. Уже затянувшуюся. Гляжу на левое запястье. На нем нет никаких ран, лишь голубеет веточка вен.
Опершись на левую руку, пытаюсь привстать. Осматриваюсь вокруг. Поляна, окруженная плотным кольцом высоких деревьев, словно взятая ими в плен. Воздух, опьяняющий своей свежестью. Щебет птиц. В совокупности - место, поражающее своей чистотой и невинностью. Странно.
Ни Бориса, ни машины рядом нет. Вокруг только звенящая тишина. Осторожно встаю и направляюсь к речке, что протекает рядом. Сажусь возле нее, зачерпываю воду, подношу ко рту. Вода ледяная.
- Доброе утро, Сатори! – Борис подходит неслышно сзади.
- Меня зовут Виктория, - умываю лицо водой.
- Ты не помнишь своего настоящего имени? – переспрашивает мужчина.
- Нет. На отшибе жизни память отшибло, – смотрю на него. Хорошо выглядит. Как ему это удается? У меня же стойкое ощущение, что по мне проехался танк.
-Тебе приснился дурной сон? – интересуется.
- Мне не снятся сны.
- Точно? – какой у него неприятный взгляд. Трудно выдержать. Отвожу глаза.
- Точнее не бывает…
Борис присаживается рядом и очень мягко спрашивает:
- Неужели ты до сих пор не узнала меня, Сатори?
- А должна была?
- Я надеялся на это. Когда-то ты была весьма и весьма догадливой.
- Будем бредить воспоминаниями, и бередить ими раны? – осведомляюсь ехидно. Почему он так меня раздражает? Поразительно.
- Как хочешь, - пожимает плечами.
- Никак не хочу. Меня интересует, во что ты меня втравил. От кого мы убегали вчера … Это было вчера?
- Вчера, - подтверждает мужчина. – Боюсь, у меня неутешительная новость, Тори. На нас вышел Охотник.
- Охотник? Что за ерунда?
- Дай руку.
Покорно протягиваю Борису правую руку. Он дотрагивается до раны в виде ожога. Множество иголок пронзают запястье.
- flash back – (возврат в прошлое)
- А если я захочу убежать?
- Зачем, Тори?
- Я больше не могу находиться вне пространства и времени. Я хочу обратно!
- Это почти невозможно, Тори.
- Но почему?!
- Потому что почти невозможно. Ты в черном списке, поэтому для тебя не предусмотрен объект для замещения. На то, чтобы его найти, может уйти бесконечно много времени. Конечно, ты можешь подать прошение в Совет, но я уверен, что его не примут даже к рассмотрению. Значит, придется нарушать закон – взломать Хранилище. Потом успеть пересечь границу за микросекунду. Надеюсь, ты не забыла, что мы в режиме «Вход», режим «Выход» на нашем участке границы отключен. Пересекая пространства, ты должна деструктурироваться. А если все пройдет благополучно, по твоему следу все равно пустят Охотника. Никто не вправе самостоятельно нарушать равновесие.
- Охотника?! Это кто?
- Никто не знает, как он выглядит, но я много раз слышал, что его напускают на беглецов.
- Ага! Значит, кому-то удавалось сбежать из Тикамису?
- Удавалось. Но Охотник быстро их находил и деструктурировал.
- Сам деструктурировал?!
- Именно так, Тори. Для тебя будет лучше забыть о бегстве.
Чувствую, как от лица отхлынула вся кровь. Кажется, она исчезла из всего тела. Борис выпускает мою руку. Смотрю на рану в виде ожога. Сердце стучит гулко.
- Как ты нашел меня… Орис? – смотрю в упор на мужчину, вспомнив его настоящее имя.
- Зов сердца, Сатори, зов сердца.
- Ты заодно с Охотником?
- Глупый вопрос...
- И что же мне делать?
- Думать, - Орис выглядит утомленным.- Ты должна перехитрить Охотника или…
- Умереть, да?
Орис, глядя в мое лицо, произносит:
- Никто не гнал тебя из Тикамису, Сатори. Никто не принуждал тебя пойти со мной. Я же не открою тебе тайну, сказав, что за поступки приходится расплачиваться?
- Ты выкрал меня, Орис. Не рассказывай, что не принуждал поехать с собой! Наверняка, ты прибегнул к гипнозу!
- Если тебе будет угодно думать так - переложив вину на меня, думай. Но это не истина.
- Зачем же ты сбежал из Тикамису? Ведь Охотник, если поймает, деструктурирует и тебя?
Орис пожимает плечами. После недолгого молчания изрекает:
- Есть способ обмануть Охотника и спастись.
- Какой?
- Для начала ты должна вернуть кое-что тому, кого называешь Y-ком. Только после этого мы решим, как быть дальше.
- Что я должна ему вернуть?
- Воспоминания. Ты не имела права вмешаться в его судьбу и занять в ней не свое место. Мы должны стереть его воспоминания о тебе.
- Стереть? Но как? – гляжу на Ориса с удивлением.
- Через его сны. У людей в снах укрепляется память. Если, проникнув в сон Y-ка, ты сможешь установить контакт с секторами его памяти, стереть оттуда воспоминания о себе, то мы сможем обхитрить Охотника и спасти тебя. А заодно и меня.
- Ты сильно рискуешь, Орис. Зачем?
Мужчина не отвечает, только загадочно улыбается. Я в смятении. В голове путаница.
- Как же я смогу проникнуть в сон к Y-ку? – внимательно смотрю в глаза Ориса.
- Я переброшу тебя к нему. Недавно уже пробовал, но что-то не заладилось. Видимо, для установления контакта необходимо твое сознательное участие.
- Ясно. А до наступления ночи что делать?
- Жить, - просто отвечает Орис. – Поехали.
Следую за ним. Подходим к машине. Провожу пальцем по пыльному боку, гляжу на палец, затем вытираю пыль о штанину.
- Вот так же и Охотник сотрет мою жизнь, как пыль…
- Рано впадать в уныние, Сатори, - мужчина ободряюще улыбается и подмигивает мне. Он садится за руль, я - рядом. Куда-то едем. Из динамиков изливается инструментальная музыка. Усилием воли заставляю себя не думать об Y-ке. Подобные мысли - ковыряние иглой в свежей ране.
-Ты любишь его? – тут же спросил Орис.
Тикамису. Мы были друг перед другом, как на ладони.
Смотрю в окно.
- Однажды Y рассказал мне одну небыль.
«Как-то раз собрались вместе все людские чувства, и одно из них - Безумие предложило поиграть в прятки. Чувства согласились и прятались кто куда, пока Безумие, закрыв глаза, считало до миллиона. Лишь только Любовь никак не могла найти потайное место. Наконец, она увидела прекрасный куст роз, за которым и решила спрятаться. Безумие досчитало до миллиона и стало искать чувства. Шаг за шагом оно нашло всех, кроме Любви. Потом увидело розы и сразу поняло, что только там может спрятаться Любовь. Раздвигая ветки куста, Безумие услышало крик. Острые шипы повредили Любви глаза, и та ослепла. Тогда Безумие, чтобы загладить вину, предложило Любви стать ее поводырем. С тех пор Любовь слепа и Безумие ведет ее за руку…».
- Твоя любовь к Y слепа?
- Скорее уж безумна, - усмехаюсь, хотя чувствую как внутри все замирает в тишине. Словно минутой молчания чтит память кого-то дорогого умершего.
Смотрю вперед, на дорогу. Изредка попадаются встречные машины, в которых сидят люди.
Люди…
Заезжаем в какой-то лес, несколько минут едем, затем останавливаемся. Моему взору открывается круглая поляна с маленьким домиком посередине. Будто иллюстрация к сказке про Гензеля и Гретель. Выходим из машины. И в ту же секунду небо озаряется молнией и начинается ливень. Повинуясь настроению, сбрасываю с ног тапочки и бегу босиком по мокрой траве. Как когда-то в детстве. Раскинув руки в стороны, начинаю кружиться на месте, подставив лицо под дождь. Тот смывает мое отчаяние, страх, боль... Одежда уже промокла насквозь, но мне не хочется уходить от дождя.
Орис хватает меня за руку и силком тащит к дому.
- С ума сошла? Не хватало еще, чтобы ты заболела, - начинает стягивать с меня одежду.
- Что ты делаешь? – спрашиваю изумленно.
- Спасаю тебя от простуды, - принимается за джинсы. Его пальцы обжигают кожу. Сердце заходится, как чахоточный в приступе кашля. Хочется закрыть глаза и отдаться этим ощущениям, умоляя Ориса не прекращать прикосновения. Встряхиваю головой и сухо произношу:
- Спасибо, справлюсь сама. Надеюсь, здесь есть какая-нибудь одежда?
Мужчина пожимает плечами, но от меня отходит. Подходит к печке, начинает ее разжигать.
- Где мы? – развешиваю свою одежду на грубо сколоченных деревянных стульях. Подхожу к шкафу, открываю его, рассматриваю содержимое, наконец, заприметив плед, выуживаю его оттуда.
- Не знаю, Сатори. Возможно, этот дом существовал в моей прежней жизни, поэтому я безошибочно нашел дорогу.
- Замысловатые переплетения сознаний, - подхожу к печке. - Не знаю, как ты, а я голодна.
- Надеюсь, здесь найдется, чем подкрепиться, - изрекает Орис. – Поищи вон в том шкафу.
Покорно следую к указанному месту. Тщательно исследую шкаф, наконец, нахожу несколько проросших картофелин, пачку галетных печений и пыльную бутыль темного цвета.
С трофеями подхожу к Орису. Тот стоит возле печи и задумчиво смотрит на огонь.
-Хранилище. Вход. База данных.-
Легенда. Порядковый номер 22208948
Имя: ОРИС
Человеческий возраст до ухода в Тикамису: 41 год
Причина «смерти»: самоубийство.
Дело рассмотрено в Совете.
Класс Тикамису: Страж
Ответственный: АЙС
-Портретная карта «Король треф»-
Я теперь и не вспомню
Сколько лет я искал
Сердце в своей груди
/ТТ/
По улице шел человек. Божье творение. Неповторимое. Уникальное. Печаль глаз. Усмешка, криво висящая на лице. Сердце в клетке ребер.
Человек смотрел внутрь себя, но не видел там отражения своего «я». Не видел там ничего. Темь. Зовущая…
Тоска лежала на плечах человека чугунным плащом. Одиночество грызло, обгладывало кости. Чувство вины гнало взашей. Вперед. В никуда.
Порыв ветра ударил человека в грудь. Он поднял голову и посмотрел на небо. В небе тоже не было ответа на вопрос «Как быть?».
Человек нащупал в кармане брюк деньги. Несколько смятых бумажек, в которых было псевдоспасение. Он зашел в магазин и купил на все деньги водки. В последнее время водка стала единственным утешением. Она позволяла человеку на время забыть о тьме в себе. Мысль о том, что совсем скоро будет его дом, защищающий от ветра улиц, билась пульсом чуть ниже левого уха.
Дом встретил человека ледяной пустотой. Но тот уже привык к ней, поэтому не замечал, что пустота шастает по квартире, как уличная девка. Человек просто надевал пальто, если чувствовал могильный холод.
Не разуваясь, человек прошел в кухню и достал из шкафа чашку с отбитой ручкой. Откупорив первую бутылку, он налил полную чашку водки, и залпом выпил. Затем он достал из нагрудного кармана рубашки фотографию, разгладил ее, и положил перед собой. С фотографии на него смотрела женщина. Бесконечно любимая. Когда-то у нее было имя, но человек старался его забыть, потому что это имя откликалось в сердце огненной болью.
Очередная порция водки, которую человек влил в себя, наполнила его существо блаженным теплом. Это тепло окутывало, словно подхватывало человека на руки и бережно качало. Как на волны моря.
После следующей порции стало почти неплохо. Человек снова взял в руки фотографию и долго смотрел в глаза женщины. Он не заметил, как стал разговаривать с этими глазами не про себя, а вслух.
Водка не кончалась, человек запускал руки в сундуки со словами, как в золотые монеты, хватал их горстями и осыпал теми женщину с фотографии. Если бы он мог, он бы все, что у него было, отдал, чтобы вернуть ее.
Человек говорил, и женщина с фотографии его слушала. И согласно кивала. И счастливо улыбалась. И даже сошла с фотобумаги и села напротив.
Человек обрадовался и налил ей водки. И она выпила с ним. И засмеялась над очередной его шуткой. И согревала глазами. И отвечала на его вопросы.
Куда-то исчезла вылинявшая жизнь, что висела за окном дома. Человеку казалось, что он попал на какой-то праздник. Такой долгожданный праздник, как день рождения в детстве.
Он на минутку вышел из кухни, а когда вернулся, женщина с фотографии пропала. Человек долго бегал по квартире и звал ее. Но она не откликалась. Может, потому что он никак не мог вспомнить ее имя.
Тогда он сел за стол, уронил голову на руки и заплакал. Ему казалось, что со слезами уйдет боль и разочарование. Но ни боль, ни разочарование не уходили, наоборот, они росли и росли, и заполняли собой все вокруг. И уже не осталось воздуха, чтобы дышать, человек вдыхал боль и выдыхал ее же.
Тогда он взял нож и пошел в ванную.
