Вопила так, что глохли небеса!
Металась так, что камни рассыпались!
И цепенели в ужасе леса,
когда от боли кровью наливались
глаза волчицы, раненой тобой,
тобой, стрелявшим хитростью и ложью.
Ты поспешил прочесть «за упокой...»!
А сучий вой вернулся карой божьей
за всех тобой пристреленных волчиц,
за то дитя, что выросло в сиротстве!
Душа - мишень? Юдоль - реванш и блиц?
Да только фальшь - фиаско в благородстве!
Стрелял в упор, забыв, что приручил,
что волчья верность - дар, Богов проклятье!
Пришел твой час! Теперь и ты... кричи,
скули и вой, зажав в руке распятье!
Волчица ныне вышла на тропу...
Дрожит земля от рыка... «мене, мене...»
Роняет гордость алую крупу...
Не клык, а смерть в кроваво-липкой пене!
И тленом дар! И сколько не проси,
хоть все молитвы мира всуе вспомни,
хоть оды пой и Бога возноси,
ты не уйдешь до гроба от погони!
След в след по строкам - битому стеклу,
бок о бок тенью, между сном и явью,
пусть в пятом крайнем, бЕсовом углу,
пусть шалою и проклятою тварью... -
волчицею с разодранной ноздрей,
с открытою, зализанною раной,
которая меж небом и землей
металась так, что рассыпался камень!
Которая, спасаясь от обид,
в себе тебя до муки изживала,
в агонии спускалася в Аид,
и поняла, что видела НАЧАЛО!
Начало той безудержной тоски,
что выла сукой-болью... «мене, мене...»,
когда беда у гробовой доски
вопила, щерясь, мыслью об измене.
Когда, гонима сворой диких псов,
на жернова - твоих обманов кладень,
вгрызалась с ревом в чаши от весов,
чтоб уравнять
............«любовь» - «могильный камень»
Эх ты, юдоль!
...............................Давай, еще ударь!
Приманка, ложь, и далее по схеме...
Три пули в сердце. Не волчица, тварь!
Агония... Проклятье... «мене.., мене...»
