А у нас зима... Холода да снег, божий мир покрыт ледяной пыльцой.
А у вас.., в раю, что теперь в цене, лета спелого васильковый дым?
Васильковый дым - голуба трава... И в руке рука, и к кольцу кольцо.
А у нас зима... И земля мертва, белый саван сшит декабрем-портным.
А у нас снега... У холмов бока снежным крошевом разукрашены.
Не сорвать цветка, не сплести венка, не пустить его по плакун-ручью.
А у вас.., в раю , васильковый цвет, ситцы стираны да отглажены.
И течет вода - суета сует... вдалеке от бед, в стороне от вьюг.
А у нас мороз... оковал кольцом белы крылышки дикой горлинки,
той, что поймана декабрем - ловцом, и разлукою коронована.
Всех грехов за ней - маета да плач, да горючих слез лед-горошинки.
А у нас мороз... Не мороз, - палач. И душа бедой зацелована.
Был он соколом, был он ворогом, раcставлял силки на немилую.
Убаюкивал белым мороком у плакун-ручья птицу вольную.
На исходе сил, на излете чувств он поймал ее, белокрылую.
И с тех пор... зима... И в тисках безумств воет вьюга песнь упокойную.
А у вас.., в раю, васильковый плен, век бы рвать цветы да плести венки.
А у нас... тоска, три узла в петле. И метель метет, и недужится.
Бела горлинка все клюет кутью.., не взмахнуть крылом, не подать руки.
Как живется вам... в голубом раю, как поется вам, с кем вам дружится?
