*
А нас задушит не печаль,
Нас деловой мужик задушит.
Давайте спрячемся в рояль
И свет за окнами потушим.
И будем плакать про февраль
И рассыпать листки и груши
Во всю сиреневую даль,
Во все захлопнутые уши.
*
Вот он, вот он человечек –
Взялся, вышел, перешел
Через поле, через речку.
Вот и по небу пошел.
А на небе хорошо,
Человечков – никого.
Кроме самого большого
Человечка одного.
Даже дела никакого
Самому до никого.
*
Ходит по небу луна
В золотых сапожках,
В позолоченных штанах,
На куриных ножках.
Покачается
Да и свалится.
Подвернутся курьи ножки,
Так и смотришь не дыша –
Покатилась по дорожке
Самоварная душа.
Подбирай теперь сережки,
Ручки, ножки и сапожки
До седьмого этажа.
*
Были б мысли подлинней,
Покрасивей –
Голове повеселей,
Посчастливей.
Не гоняла бы моторная лодка
Вдоль по венке по реке
Да без дела,
Не летала бы щепа да ошметки,
Да и жизнь на волоске
Не висела.
*
Зажатый ладонями тверди,
Земной и небесной, – ничей
Стоишь, как в присутствии смерти,
И дышишь сиротством острей.
А так, господин беспризорник,
Всего-ничего гражданин,
Никто вас не держит за корни
И к Богу не ждет ни один.
Свободный, как белая птица,
Почти что рождественский гусь,
Ты можешь спокойно садиться.
Садись, подожди и не трусь.
*
Как много в мире ерунды
Как сложно что-нибудь добавить
Певчая
Легкокрыло спадает с плеча
Невесомость накинутой тени.
Подгибаешь цыплячьи колени,
Рукава по земле волоча.
У рожденных в счастливых рубахах
Рой чудес в рукавах и карманах,
Стаи певчих в поплиновых складках
И в ладонях вечерняя манна.
Ах, была бы потолще подкладка,
Ах, никто бы и птиц не заметил –
Кто их видел при утреннем свете
Со счастливостью этой неладной,
Не размазывал райские пятна
И в подол не молчал о подмене,
Придушив петушиное пенье
Троекратное тысячекратно.
Плохая игра по Верлену
Прозрачнее ночных рубашек
Танцуют призраки друг с другом.
Какая трепетная вьюга
Навстречу рукавами машет!
Все эти страсти по Верлену,
Игру затеявшие дети,
Увязли в действе по колено,
И непременно нужен третий
Со сложенными рукавами
На середину представленья.
Все представляем временами,
Подглядывая продолженье
С бесстрашьем зрительного зала.
Мертвец, мертвец, начнем сначала?
Ты плохо веришь в воскресенье.
Хранилище
Вот книги, которые мне не читать,
Все тихое кладбище тут.
Заглавий вьюны по надгробьям ползут.
Мне не о чем с вами молчать.
К вам ваш собеседник на век опоздал,
Он сам по ошибке не мертв.
Он черт знает где эту жизнь промотал,
А может, не знает и черт.
Вальс на губной гармошке
Снова и снова случится не с нами,
На пол покатятся горсти горошин.
Ветер играет сухими губами
Старые вальсы на венской гармошке.
В небе стеклянный кувшин разобьется,
С вишни осыплется цвет подвенечный,
Вишенка косточкой в землю вернется.
Вот и играет гармошка беспечно.
Ловят холодные градины пальцы,
Снежные птицы садятся на веки.
Вот и играют весенние вальсы
Губы, пока не умолкнут навеки.
