Поэтическое восприятие жизни, всего окружающего нас — величайший дар, доставшийся нам от поры детства. Если человек не растеряет этот дар на протяжении долгих трезвых лет, то он поэт или писатель
Покупая газету, Федулов бегло просматривал заголовки первых полос, потом ворчал, что по телеку опять смотреть нечего и анекдоты не смешные, после чего основательно углублялся в спортивную рубрику, которую в любом печатном издании считал главной. Но в этот раз Федулова черт попутал прочесть заметку психолога о стакане. "Если вам кажется, что стакан наполовину пуст, - объяснял кандидат наук, - значит, вы пессимист. Если же стакан наполовину полон, вы - оптимист".
Федулов завис. Никогда бы он не сказал, что подобный, яйца выеденного не стоящий вопрос его не просто заденет, а заставит забыть о перестановках в "Зените".
Не дожидаясь вечера, он поставил эксперимент прямо на рабочем месте. Налил в стакан воды и уставился на него.
Стакан был наполовину пуст.
Вообще-то, Федулов пессимистом не считался. Нормальная работа, вполне себе зарплата, жена, сын, квартира. Был смешлив, бодр и подтянут, горькую не пил, в будущее смотрел без страха. И посему категоричное заявление кандидата его сильно озадачило.
Дома Федулов продолжил опыты. Набросал в тазик грязного белья и внимательно посмотрел на него. Тазик оказался наполовину полон. Открыл в кухне шкафчик и воззрился на ведро с мусором. Ведро выглядело наполовину полным. Плеснул в тарелку половник щей. И тарелка наполнилась до половины. Федулов взял ложку и умильно посмотрел на оптимистические щи. Потом съел их и бодро налил стакан воды.
Стакан был наполовину пуст.
"Что за фигня?" - подумал Федулов и перенес продолжение научной деятельности на завтра.
Незадолго до обеда в его рабочий кабинет вошел коллега Куропаткин и замер на пороге. Федулов сидел за столом и неподвижно таращился на стоявший перед ним стакан.
- Это что у тебя, водка? - спросил Куропаткин.
- Вода, - хмуро пояснил Федулов.
-Да ладно, - не поверил Куропаткин и, пользуясь странной апатией хозяина кабинета, опрокинул стакан себе в рот.
Федулов не отреагировал.
- И впрямь вода, - скривился Куропаткин. - А чего ты перед ней сидишь? Медитируешь?
- Вот скажи мне, - ожил Федулов. - Стакан был наполовину полон или наполовину пуст?
- А, вот ты о чем! - протянул Куропаткин. - Так это же просто! Если ты пессимист...
- Да оптимист я, оптимист! - вдруг взвился Федулов и даже схватил Куропаткина за грудки. - Все, что угодно, для меня наполовину полное, и только стакан наполовину пуст!
- Эк тебя прихватило, - посочувствовал Куропаткин, освободившись от его хватки. - Ты просто зациклился на стакане. А все потому, что объясняют обычно на стакане. Вот если бы объясняли на чайнике, тогда стакан для тебя был бы наполовину полон, как и любой другой полый предмет, а чайник - наполовину пуст.
- Ты серьезно?
- Слушай, я пойду, мне работать надо, а водки у тебя нет.
Куропаткин ушел, а Федулов задумался. В словах приятеля был резон, однако со стаканом-то что делать? Процесс в мозгах запущен, и надо его как-то остановить.
Вернувшись домой, Федулов на всякий случай проверил чайник. Чайник был наполовину полон. И кастрюля со щами. И ванна, в которой жена замочила белье. И даже песок в песочных часах. Картину портил стакан.
К восьми часам с тренировки вернулся тинэйджер Вовка, как всегда, нарочито небрежный и деланно хамоватый.
- Па-ап, привет! Что это ты со стаканом?
- Мама тоже уже спрашивала, - рассеянно ответил Федулов. - Послушай, Владимир, - вдруг встрепенулся он. - Как по-твоему, этот стакан наполовину пуст или наполовину полон?
- Ха, батя, даю справку, - ответил Вовка. - Нижняя половина стакана полная, а верхняя - пустая. Так что верны обе гипотезы.
У Федулова медленно открылся рот.
- Вова, тебе никто не говорил, что ты гений?
- Как же, каждый день говорят, - ответствовал сын, заткнул уши наушниками и вразвалочку направился к холодильнику.
