Виниться не собираюсь, но воровать - это очень и очень... Ну, полный Продахус! Особенно, когда предмет кражи - красивая девушка с ногами отовсюду и с... сссс...стоп - интим ни к чему. В общем, не гоже тырить у соседей с ближнего дола. Кстати, мужики у них здоровенные и летающей братии хватает. Поэтому сон уж больно кошмаристый и чуткий. Настолько, что разбудил какой-то далекий свет. А точнее, странное свечение.
Это не был огонь факела, зарево костра или лесного пожара. Любой огонь имеет обыкновение изменяться: плясать, дурашливо перемигиваться, кривляться или грустить - словом, жить. А этот свет лился мертвенно и монотонно, источая холод.
Я встал, поправил шкуру на Элиане, подошел ко входу в пещеру и присел, пытаясь разглядеть хоть что-то в происходящем светопреставлении.
Едва видимая вторая луна уже взошла. Стояла глубокая Ночь. Ярчайший свет упрятал звезды, заливал наш склон и тропинку, ведущую к небольшому плато, на котором ночевал Джеракорт. Но его там не оказалось, а свет был направлен откуда-то сверху и именно на плато.
Старый прохвост, видимо, почуял неладное и прятался где-нибудь за вершинами или в лесу. Надо признать, что мне самому стало не по себе от мертвечины, льющейся со звезд. Пришлось отступить вглубь пещеры и прижаться к стене.
Невидимое, исторгающее чужеродное безумство, вдруг изменило положение. Приблизилось. Постепенно обращаясь в широкий луч, свет начал сходиться на плато. Донесся громкий и непонятный, шелестящий звук. Светящийся столб продолжал сужаться. Наконец, впустил Ночь и я увидел источник мертвечины. В призрачном свете обеих лун и звезд висело нечто темное, непонятное, скорее напоминающее рубленные и угловатые постройки скурангов, нежели стройные формы летающих собратьев Джеракорта.
- Сибулг, что случилось?
Я вздрогнул от близкого шепота Элианы. Мы с Джеракортом украли её вчера. Семьи уже начали охоту, но это обычное дело - естественный процесс - и не стоит уж так уж переживать. Жизнь всего лишь одна, а после - сплошная скука.
Прикосновение её теплых ладоней успокоило и напомнило о бренности существования, о глубине Ночи и о том, что в пещере так уютно и тепло, а на свете есть Единение. И пошли они все к Продахосу со своей светящейся мертвечиной!
- Всё хорошо. Я - с тобой...
- И я - с тобой...
В темноте пещеры я не мог разглядеть её лица. Лишь почувствовал рядом тепло её света, словно прелесть утренних гор. А волосы струились ароматом осеннего поля. Я верил в Единение с ней. И, наверное, она тоже верила, если решилась бежать.
Шум снаружи стихал и Ночь звала своих детей в объятья.
Её кожа напоминала шелковистые лепестки лесных цветов. Губы отыскали дивную упругость, но не спешили взойти к потаенным вершинкам. Рядом ждала изумительная, солнечная долина и где-то там, в тени - пушистый и ласковый мох, прячущий наготу камней возле ручья, дарующего влагу трепетной неги. Но... Зачем торопиться?... Ведь целая Ночь впереди. Целая Жизнь...
- Ты хочешь вознестись над Керунгой, Эли?
- Да... Но только с тобой...
И её нежный шепот, пронизанный желанием, скомкал и отринул Время. Сердца услышали друг друга. Нас приняла Ночь.
О, великая Лограна! Теперь у меня есть та, с которой тепло даже на камнях Керунге!
- 2 -
Вероятно, мы слишком громко закричали с Вершины. Я не совсем помню, как всё происходило, но рядом, к стене, был прислонен топор, лук и два копья. Наверное, задел их ногами. В общем, на самой Вершине всё это упало мне на задницу. Тут уж и немой закричал бы. А Эли увидела с Вершины мир и обрадовалась. Как же тут без криков-то?...
Невнятное беспокойство заставило замереть и прислушаться. Ничего. Кроме тяжести дыхания. А беспокойство не унималось, лишь нарастало. Эли не могла понять, что происходит, но было уже не до Единения. Я чувствовал угрозу каждой клеткой.
Запахнув шкуру, нащупал лук, грон со стрелами и метнулся к темному провалу в ночь.
Над головой невозмутимо мерцали мириады ледяных глаз. Глыба, похожая на дом скурангов, уже не шумела, примостившись на плато и заливая округу всё тем же мертвенным светом. Рядом с ней шевелилась масса каких-то существ. На их шкурах словно переливался солнечный дождь. А в полете стрелы, по тропинке, ведущей к нашей пещере, двигались трое. Освещенные непонятным внутренним светом, они медленно, будто бы сонно, приближались и несли нам боль и отчаяние. Я чувствовал это и едва совладал со Страхом.
Эли оказалась рядом, но ей нельзя здесь оставаться.
- Пещера сквозная. Выйди на ту сторону. Вот тебе спура. Дуй в неё, что есть силы - Джеракорт должен услышать. Летите в Рипурангу. Я уведу их, а потом вернусь к тебе. Иди, единственная моя.
Она не чувствовала, что происходит. Жещинам Керунги не дано чувствовать Страх. Но великая Лограна научила их подчиняться мужчине.
Не проронив ни слова, Эли исчезла, а я вытянул из грона стрелу. "Сонные" даже не плелись, а скорее изображали танец раненного оппранга. Также как тот, медленно-медленно поднимали ноги, выносили их вперед и, словно на издыхании, ставили на камень. "Напились вихи, что ли?" Даже смешок выдавило, потому как другие - на плато - двигались вокруг своего светящегося, летающего дома таким же образом.
Времени было предостаточно, и я подождал бы, но почему они так медлительны? Может быть, это хитрость? Оппранг также валится и кажется абсолютно скучным. А попробуй, подойди...
Я нащупал под ногами камень побольше и бросил вниз. Звучный удар заставил их остановиться, но не сразу. Прошло примерно две малых падающих звезды. Потом они присели, и это заняло почти четыре больших падающих звезды. Долго оглядывались, ждали. Я даже зевнул. Вот они снова поднялись, и пора уже было действовать.
Стрела ударила переднего в грудь. Я приготовился выпускать вторую, но увидел, что это бессмысленно. Стрела, пробивающая оппранга насквозь, отскочила, а переднее существо уже разворачивало в мою сторону нечто темное и удлиненное. Потом начало приподнимать. "Целится. Неужели они видят меня?..." - обожгло мыслью после того как я запахнул шкуру, прихватил лук с гроном и прыгнул вниз.
Скользил по склону недолго, увлекая лавину из мелких камешков. Спружинив, ноги уперлись в небольшой скальный выступ. Лавина пронеслась рядом, больно ударяя камнями покрупнее. Оглянулся.
Три фигуры отчетливо виднелись в холодном свете с плато. От передней отделилась крошечная, ослепительно яркая точка, пронеслась быстрее стрелы, и на месте входа в пещеру возник клуб огня, будто бы сжирающего камень. Лишь красные, расплавленные сгустки падали сверху. Страх обуял. Оставалось только укрыться от происходящего шкурой и снова - вниз.
А Эли не полетела с Джеракортом в Рипурангу. Эли лежала на камнях, укрытая бриллиантовой россыпью на бархате Ночи и думала о драконах. "Ну почему они не говорят? Всё же понимают, а сказать... У них ведь и девочки такие красавицы. Даже кокетничают". Она смотрела вниз, на плато - на чужой свет, в котором копошились маленькие, из-за расстояния, фигурки. Уже пора искать Сибулга, но друзей Джеракорта всё не было, и поэтому приходилось ждать.
Угрюмый и молчаливый Джеракорт положил свою голову рядом с ней. Шумно посапывал, уставившись огромным глазом. Обида на весь свет, мешающий спать, уже прошла. Просто, изучал подругу Сибулга. Она нравилась ему. Вроде, добрая. И не трещит много. Молодая еще. Потом, наверное, затрещит. А пока - всё нормально.
Внизу что-то ярко вспыхнуло, и Джеракорт услышал Страх Сибулга. Значит, там - внизу - не скитальцы, а вражины и не зря Эли приказала позвать огненных братьев.
- 3 -
- Михалыч, он, как ужаленный носится. Васе "скаф" поцарапал. Мы не словим. Да и вряд ли завалим.
- От тебя ж астероиды залетали. И не в аннигилятор, а в роддом, Саша. Ну как же так?
- Ху... Кхы. Этот... который с винтом, на черную дыру не найти. Попробуйте сами эту мартышку сделать. Может, ловушкой? На приеме.
- Понял тебя. Группе - возврат на борт, - и Игорь Михайлович переключился на циркулярную связь со всем личным составом. - Внимание! Работаем ловушку. Приказ по экспедиции: покинуть внешний периметр. Повторяю. Всем покинуть внешний периметр.
Игорь Михайлович откинулся в кресле и досадливо мотнул головой. Затем развернулся к экрану боевого поста и стал тыкать пальцами в его заляпанную, но всё еще прозрачную поверхность со стройными колонками синих надписей и зеленой цифири. Комбинацию приведения в боевую готовность элемента захвата он не помнил, а намертво забил в гранит своей памяти.
Автоматика начала отсчет. Игорь Михайлович потянулся за кофе, отхлебнул, поморщился. Кофе совсем остыл, и план горел синим пламенем. За сутки - нулевой результат по образцам. В кои веки такое бывало? День здесь за один земной час пролетает. И все местные, как угорелые живут-носятся. Ну что за дела-то??!!!
Взгляд Игоря Михайловича уже не пытался поймать голограмму мартышки на мониторе захвата. Всё смазанное, мельтешащее и вообще - не понять, не разобрать. Электроника-то отрабатывала справно, но человеческий мозг не успевал.
Вскоре личный состав экспедиции доложил о нахождении в безопасной зоне. Потом, где-то над головой раздалось еле слышное клацанье механизмов, и ловушка вышла на пусковой пилон. Еще две минуты проверки узлов и систем, а затем - в поиск. Или на охоту.
Игорь Михайлович не поставил внешнюю защиту на автомат, полагаясь на богатый опыт, обширные знания и молниеносную реакцию. Он же профи! А им присущь традиционный подход к решению такого рода вопросов - уничтожение всего и вся собственноручно.
Командный отсек вдруг вспыхнул тревожными красными отблесками и разразился какофонией аварийных звуковых сигналов. Крепкая ладонь в мановение ока хлопнула по большому красному треугольнику в середине экрана боевого поста, но разве угонишься за Временем Керунги?...
А огненные братья Джеракорта продолжали заливать потоками высокотемпературной плазмы уже не светящийся, а даже слегка почерневший летающий дом. Жаропрочный металл марки РСЦН-138/7468 не выдерживал. Чудо-дизайн постепенно превращался в оплавленную глыбу, но термоизоляция всё-таки уберегла перепуганный экспедиционный отряд.
Яркие и живые сполохи беснующегося огня были хорошо видны в Ночи. Я лежал на дне ущелья, повсеместно ощущая не меньший огонь и жжение царапин, шишек и синяков. Да еще и шкура премерзостно пованивала, продолжая дымиться.
Вначале я услышал шум крыльев, рассекающих воздух. Затем накрыла огромная тень Джеракорта, заслонившего плато вместе с яростным, пламенеющим танцем безумца.
Хм... Эли не выражала особого восторга. Помахала рукой. Может быть, из-за этого меня так влекло к ней? Всегда спокойная и уравновешенная, она приоткрывала свою тайну лишь Ночью. А Джеракорт не удержался. До чего же они, всё-таки, сентиментальные - эти драконы.
Утробный вой радости сотрясал горы. Ладно бы только сотрясал. Вы никогда не видели, как драконы плачут от удовольствия? Вот и славно. А сил, чтобы увернуться от потопа с небес уже не осталось.
Так что, случился, хотя и мокроватый, но хэппи энд. Как-то это всё... Не, ну почему же? Дело в том, что Эли, как и все женщины Керунги, не знала и не знает Страха. Но ей очень нужен её Сибулг - её мужчина, чтобы подчиняться!
Да-да! Слушаться... и делать по-своему!
Здравствуйте, Можар. И еще раз скажу, что очень рада вам.
Решетория устроена так, что на главной видны только последние публикации. Поэтому лучше размещать по одному тексту. Примерно за день он сползет на следующую страницу.
Это не совет, просто информация. Но мне хочется показать вас всем со всех сторон.)
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
