- Сударыня! В этом кресле вам будет весьма удобно, надеюсь. Располагайтесь, прошу вас. Но как мне обращаться к гостье? Я не хочу, чтобы моя вежливость приносилась в жертву вашему инкогнито.
- Я была замужем за лордом, господин Дантес. Зовите меня миледи. Но перейдем к делу. Вы молоды, честолюбивы, умны. И лишены предрассудков, выдуманных святошами. Вы храбрый человек, сударь. И все в ваших руках.
- Миледи! Пока я слышу лишь общие слова, с которыми, правда, нельзя не согласиться.
- Я буду откровенна, господин Дантес. Мне надо, чтобы мой враг погиб. Убейте его на дуэли, и вся ваша жизнь сказочно изменится.
- Я не наемный убийца, миледи. Я дворянин и офицер гвардии Его Величества.
- Именно так, сударь! Но тот человек сам вызовет вас и дуэль пройдет по всем правилам. Ваша честь никак не пострадает.
- Кто он, миледи?
- Пушкин. Вы хорошо знаете его. И кошка между вами уже пробегала.
- Убить Пушкина?! Простите, миледи, но это безумие. Россия его на руках носит. Меня повесят. Если прежде не разорвут на части.
- Нет, сударь, не разорвут. Вас сразу же арестуют и будут держать взаперти. А потом приговорят к казни.
- Вот как? И вы взываете к моему честолюбию?
- Подождите, господин Дантес. Не иронизируйте, прошу вас. Да, приговорят, но помилуют и вышлют из России. У меня большие связи при дворе.
- Но почему вы желаете ему смерти? Что плохого он сделал вам?
- Лично мне абсолютно ничего. Он нанес тяжкое оскорбление нашей фамилии. Сродни проклятию. Вы читали «Маленькие трагедии»?
- Да, конечно. Они восторженно приняты обществом, хотя и вызвали споры.
- Пушкин гений, сударь. А небожители переписывают историю заново. И новая история реальней настоящей. Моцарта убил Сальери. Теперь это так. Имя моего деда станет нарицательным.
- Вашего деда, миледи?
- Да, господин Дантес. Теперь вы понимаете, почему я хочу отомстить?
- Но разве среди Сальери нет мужчин?
- Среди них нет воинов. Одни музыканты.
- Мы говорили о богатстве, миледи…
- Да. Если вы согласны быть орудием моей мести, то назовите нужную вам сумму. Подумайте. А тем временем, я поиграю Антонио Сальери.
- Зачем тянуть, миледи? Я согласен. Надеюсь, эта сумма не затруднит вас. Вот, посмотрите. Я написал цифру.
- Так… У вас блестящее чувство юмора, милостивый государь. Вам не кажется, что последний ноль лишний? Впрочем, я тоже со странностями. Условия приняты. Вы удивлены?
- Поражен, миледи. Не ожидал такой щедрости. Но почему бы вам не нанять обычного разбойника? Цена будет несоизмеримо ниже.
- Я тоже не убийца, сударь. Я мститель. И дуэль будет честной. В ней увидят Божий промысел. Наказание.
- Но вот только поймут ли, что было причиной?
- Поймут. Я продумала и это. Недавно меня познакомили с писателем Александром Дюма. Ярчайший талант! И вечно в долгах. Я подскажу ему тему для романа. О благородной мести. И герой будет носить вашу фамилию, господин Дантес. А мстить он станет генералу. Пушкин и генерал… Параллельно, не правда ли? И своим богатством герой будет обязан итальянцу. Этого вполне достаточно, чтобы придать мыслям читателей нужное направление. Умные догадаются, а до дураков мне и дела нет.
- Осталась маленькая неувязка, миледи. Ведь он может убить меня прежде, чем я его.
- Нет. Поэты слишком эмоциональны. Они плохие стрелки. Упражняйтесь, сударь. Стреляйте с утра до вечера. Даю вам месяц на подготовку. К тому времени наш поэт узнает о неких письмах, в которых неизвестный намекнет о вашей близости с его женой Натальей. Пушкин вызовет вас. Вы выстрелите первым и убьете его.
- Но что скажут русские литераторы? Миледи, они заклеймят меня. Навсегда.
- Это не совсем так. Я немного знаю Мишу Лермонтова. Он очень молод, но уже известен. Конечно, он отреагирует на смерть своего кумира. Но, как человек военный, обязательно обратит внимание на ваше хладнокровие, самообладание и умение владеть оружием. Впрочем, если его реакция придется вам не по вкусу, я обещаю, подождав года три-четыре для приличия, отправить Михаила к его учителю.
- Вы демоническая женщина, миледи. И ваша красота лишь усиливает мой восторг. Не опасаетесь, что господин Дюма выведет вас в одном из своих романов?
- Надеюсь, он сделает это изящно. Иначе его роман не будет иметь продолжения, господин Дантес.
