Человек несет в душе своей яркое пламя, но никто не хочет погреться около него; прохожие замечают лишь дымок, уходящий через трубу, и проходят своей дорогой
Блажить похоже - мешки ворочить.
Пора на ужин. Темнеет. К ночи?... /Януш Мати/
Темнеет - к ночи. Брожу в ночнушке,
По корвалолу все миокарды!
Мне снова снятся Мати и Пушкин:
Стихи читают, играют в карты.
На деньги, женщин, судьбу и ластик.
Пьют квас иллюзий глотками споров.
(Короче даже во сне ни ласки,
Ни лимонаду, ни уговоров).
Я к ним подсяду (во сне-то можно)
мол, как там дактиль и амфибрахий?
Они ответят:"Пиши двухсложным!
И не фиг шляться в метро в рубахе!"
Тут из туннеля,с мигалкой - Башкин
(Какой-то грустный, худеет что-то),
А с ним хористы с большой рубашкой
(Опять увозят меня с почетом).
Сны о великих...не вру ни разу!
Уж лучше б снился сандальный мачо,
Ведь от правдивых таких рассказов
мой психиатр в экстазе плачет...
***
Во снах лелеющий дух беспечен,
И в них совсем не бывает буден,
Вслух заклинанье читает вечер,
И бродит в тёмных аллеях Бунин,
Фонарь танцует, мгновенье вечно,
Как Блок, - порывисто и плечисто.
И лишь в объятиях первых встречных
Заплачет Сольвейг светло и чисто
Над падшим ангелом или павшим.
А небо звездным слепит подбоем...
Давай проснемся на Патриарших,
И купим масла? Трамваи ходят?
