Если бы я был царь, я бы издал закон, что писатель, который употребит слово, значения которого он не может объяснить, лишается права писать и получает сто ударов розог
(Лев Толстой)

Все произведения автора

Все произведения Избранное - Серебро Избранное - Золото Хоккура

Проза

Синдром Прометея(ч.34)

Дядя Саня провожает взглядом Савву прошаркавшего мимо его палаты в коридоре. Макс как обычно тенью движется следом. Сомнамбулическая походка Саввы в люминесцентном свете смотрелась жутковато.
Жутковато было, сидя между трубами, укутанными стеклотканью и стеной пахнущей отсыревшей штукатуркой смотреть сквозь щель выбитого кирпича. Кромешная темнота разбавлялась серой пеленой и там, в этом слиянии возникали неясные и пугающие образы. Но прятки есть прятки и Савка сидел молча в ожидании когда можно будет выскочить как чертик из табакерки. В темноте подвала раздавались странные звуки и шорохи, запахи более всего напоминали о болоте, и хоть Савка никогда не был на болоте, был уверен, что пахнет там именно так. А еще Савка твердо знал, что подвал - чужое место. Такое же ощущение было когда он первый раз поехал с родителями на кладбище.
Макс поверх краски окна видел чистое небо. Там не было никотиновой желтизны и вытертого линолеума. Стук отвлек его. Повернувшись, он увидел Савву на коричневом кафеле пола. Недокуренная сигарета валялась рядом, ноги мелко сучили по плитке, в углах губ пузырилась слюна, скрюченные пальцы словно пытались что-то уцепить. Макс подхватил друга под мышки, подсадил на лавку. Повернув кран умывальника, набрал в пригорошни воды и плеснул ему в лицо. Раз, другой. Протер ладонью лицо другу, легонько пошлепал по щекам. Глаза открылись невидяще, смотря туда, где чужое место. Проморгавшись Савва обрел ясность взгляда. Макс так же молча взял его под руку и распахнув дверь вышел в коридор.
Пушкин, будучи человеком образованным и достаточно интеллигентным терялся перед откровенной глупостью и хамством. Пожалуй, это была основная причина того почему он неуютно чувствовал себя за пределами больницы. Дома, стараясь убежать от повседневных забот он погружался в работу. Все чаще он сомневался в истинном положении вещей.
Смурф видел мелодию что темной паутиной оседала повсюду. Выгнутыми пальцами он гладил переплетение тонких нитей на стене чувствуя их пульсацию. Движение пальцев сопровождается еле слышным бормотанием:
- А-лу…Н-нмар-ст…Н-зааф…Ссс-сья…Д-ма-лай-я…Ни-Нфере-сссс…К…ала…нну…
Звуки монотонно шли на бесконечном выдохе. Выражение отвратительного, порочного удовольствия не сходило с его лица.
Санек привлеченный к уборке парной орудовал шваброй и тряпкой. Ничего зазорного он в этом ровным счетом не находил, так как справедливо считал, что если есть люди больные -то кто-то должен им помогать. Щедро добавленное моющее средство дало обильную шапку пены и Санек превратил пол парной в заснеженное поле. Набрав полное ведро горячей воды, с размаху плеснул на пол, так было и быстрее и удобнее - вода стекала в слив. Ойкнув, чуть не выронил пустое ведро. Казалось, тонкие черные нити расползаются по полу. Приглядевшись, понял, что это лишь застаревшие трещины на кафеле и звонко рассмеялся. Окатив еще несколько раз пол, чтоб смыть пену, принялся вытирать насухо. Любая работа увлекала Санька.
Придав Савве полусидячее положение Макс протянул ему книгу. Руки немного тряслись, внутри словно кто-то пролил ведро и пот пропитал не только пижаму, но и кожу. Еле внятно и сильно брызгая слюной, Савва начал читать. Многие фразы повторял по нескольку раз до тех пор, пока не получалось прочитать четко. Макс сидел, не обращая на эти мелочи внимания. Наконец Савва справился и речь стала более внятной. Макс раздвигал пласты мусора из чужих голосов, мыслей и образов. Он не пытался заглядывать глубоко, его вполне устраивало что есть возможность слышать себя.
Собственный голос помогал сосредоточиться. Савва чувствовал, что пока он читает - лакуны в его голове не возникают так быстро. Языки серой мути словно натыкались на некую преграду, которую были не в силах преодолеть. Тут же, на стыке мгновений, Савва продолжал идти на звук мелодии. Чем ближе продвигался к цели, тем древнее становились деревья. Оплывшие под грузом лет стволы не было видно из-под лишайников и мха. Запах становился все более невыносимым. Камни тропы почерневшие, почти вросшие в землю, сменили руны на трещины. Последний раз здесь проходили очень давно и будь здесь кто-либо помимо Саввы, вряд ли он стал бы утверждать, что проходивший был человеком в полном смысле этого слова. Савва не хотел даже представлять кто и когда. Поглядывая вокруг, он заметил, что тропа начинает плавный поворот. Все чаще приходилось смахивать паутину. Достигшая размера полотнищ, напитанная влагой и мерзким запахом она вызывала чувство омерзения попадая на голову и шею. Сообразив, Савва подобрал разлапистый сук для борьбы с этой напастью. Пройдя шагов триста-четыреста, увидел ствол дерева без кроны, торчащий как перст, мимо которого уже проходил. Сейчас ствол был гораздо левее. Решив убедиться в своих выводах, воткнул в край тропы полуметровую подобранную ветку. Шаги считать не стал, но спустя некоторое время увидел торчащую ветку слева. Дальше в глубине виднелся и приметный ствол. Тропа начинала закручиваться в спираль.
Спирали мыслей затягивались как удавка. Пушкин бездумно уткнулся в окно. Вместе с запахами обеда из кухни доносился бубнеж телевизора. За окном неслись машины и сновали вереницы прохожих. Масштаб бессмысленности происходящего поражал. Поражала и собственная пустота и никчемность. Собственный микрокосм дарил лишь эхо настоящности. Мимикрия- все чаще спирали мыслей приходили к этому понятию. Затушив сигарету о подоконник, посмотрел на десятки черных оспин на белом пластике. Хоть что-то настоящее.

Опубликовано:	09.08.2024 16:11
Просмотров:	156
Рейтинг:	0
Комментариев:	0
Добавили в Избранное:	0

Синдром Прометея(ч.34)

Ваши комментарии

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться