Гений всегда боится, что он отчасти графоман, графоман никогда не сомневается, что он – гений
(Константин Паустовский)

Все произведения автора

Все произведения Избранное - Серебро Избранное - Золото Хоккура

Сортировка по рубрикам:

Проза

из цикла "Через край"

Эх, если бы… VIII

Любые совпадения имен, ситуаций
прошу считать случайностью

Часть восьмая

Со школьной скамьи Владька мечтал о профессии хирурга, бредил этим, читал специальную литературу, выписывал журналы по медицине. Тоня радовалась – не пошел по стопам отца. Вообще-то, Игорь пытался наладить с сыном контакт, Владиславу как раз исполнилось двенадцать лет. Как же ее удивили и порадовали слова подростка, когда папаша вместо приветствия сунул тому в руки подарок – игрушку, машинку, для детей двух-трех летнего возраста:

– Держи! Папка дарит!

– Вы, дяденька, что-то напутали. Нет у меня отца и быть не может – мой отец геройски погиб при исполнении служебного долга. – Сказал, как отрезал Владька, кинул за порог игрушку и захлопнул перед визитером дверь.

Какой долг? Какое-такое геройство? Ну, учудил сынок! Ну, придумал! Молчун, «ботаник», и вдруг такие страсти. Характер показал, значит, ее чадо не такой уж маменькин сынок, как все вокруг считают. Тоня долго смеялась. Как она гордилась им! Настоящий мужчина растет!

Еще больше она гордилась, когда мечта сына осуществилась. Хвасталась всем подряд его успехами в учебе, делилась планами на будущее. И все знакомые удивлялись, непривычна была Антонина в излишней говорливости да хвастовстве, ведь сама она никогда не афишировала свою личную жизнь. Что-что, а «сор из избы» женщина никогда не выносила. Жалила саму себя, точно скорпион, хотя по знаку зодиака была «Девой».

В квартире на Каланчёвке прожили недолго, подвернулся выгодный обмен на равноценную площадь. Антонина, не медля, согласилась, и уже через две недели они поселились в доме сталинской постройки рядом с Ботаническим садом, вернее, с его филиалом – Аптекарским огородом. До сих пор она помнит тот райский уголок, окна квартиры выходили на сад, который благоухал свежестью с ранней весны и до поздней осени. Пожалуй, это было самое лучшее из мест, в которых семье Графовых довелось пожить, а переезжали они часто. Причины или поводы находились всегда самые неожиданные. То Владьку в школе обидят: самого безотцовщиной назовут или мать – торгашкой. То встретит Антонина в лифте кого-нибудь из своей прежней жизни и окажется, что человек тоже живет в доме. То соседи не понравятся. А пару раз обмены затевались просто так, по привычке. Однако миграция происходила преимущественно в пределах одного района.

Когда Антонина в очередной раз объявила о скором переезде, Владик впервые взбунтовался:

– Мама, ищи вариант размена на две квартиры – себе и нам с бабушкой. Мы больше колесить по Москве не намерены, отдай нам нашу часть площади, а свою меняй, сколько вздумается.

Спорить с взрослым сыном, к тому времени хирургом, мать не стала, решив, что у Владьки появилась девушка – не сегодня-завтра ведь может жениться. Так они оказались в разных домах, но на одной улице. Сын с бабушкой – в двухкомнатной кооперативной квартире, Антонина – в однокомнатной. Знакомый риэлтор устроил все самым лучшим образом. А спустя несколько лет Антонина совершила последний, окончательный обмен, максимально приблизившись к сыну – в соседний подъезд. Она неусыпно и болезненно-ревностно следила за своим мальчиком, кидалась, точно Матросов на пулеметную амбразуру, на всех девушек, появлявшихся в его жизни. Думала, что защищает любимое чадо, считая, что только она одна точно знает какая именно невеста подойдет Владьке. Пока была жива бабушка, сын выходки матери кое-как сносил, но после кончины любимой бабки, оставшись один в квартире, перестал порой пускать Антонину даже на порог.

– Я не один. – Резко, холодно, недовольно буркал он в домофон и отключался.

К тому же у Владислава был еще один серьезный повод сердиться на мать. Он с детства ненавидел, когда она решала за него абсолютно все – от покупки носовых платков до выбора подарка однокласснику на день рождения. Самостоятельность не приветствовалась. Мать руководила его жизнью, стояла у руля, вертела им, как хотела. Он безропотно стерпел фиктивный брак, навязанный матушкой. Терпеливо сносил визиты фиктивной жены-дагестанки Гулизар, которую мать взяла под свое крылышко, работая заведующей секцией в универмаге, приблизила к себе, сделала фактически своей тенью. Но когда Гуля начала проявлять чрезмерную настойчивость, попыталась превратить фиктивный брак в законный, повзрослевший и поумневший Владька потребовал развода, и в категоричной форме попросил обеих женщин не совать более свой нос в его жизнь. Дальнейшее развитие событий еще больше укрепило его в правильности своего поведения в отношении матери и бывшей фиктивной супруги. Когда до Антонины дошли слухи о беременности девушки сына, о том, что он хочет на ней жениться, она поступила подло, можно сказать, предательски. На пару с Гулей девушку выследили, вычислили ее место жительства, познакомились с ее родителями, придумали легенду, нагородв про Владьку таких небылиц, что не только родители, но и сама невеста резко дали «задний ход», ничего не объяснив недоумевающему жениху. Правду же он узнал через несколько лет. Мать его сына в тот момент была замужем и к ребенку даже приближаться запретила.

О том, что где-то в Москве, возможно, совсем недалеко, родился, живет, растет ее внук, Антонина старалась не думать. Напоминала об этом обычно «добрая» Шомаева.

– Знаешь, Антониночка Ивановна, я вчера совершенно случайно встретила бывшую, Владькину. Она с сыном гуляла. Пацаненок-то блондинчик, в отличие от нашего любимого чернявого мальчика. Ничего общего с Владиславом. И никакой анализ тут не нужен. Так что будь спокойна, ты – не бабушка.

Опубликовано:	22.11.2010 16:20
Просмотров:	3903
Рейтинг..:	15 Посмотреть
Комментариев:	0
Добавили в Избранное:	0

Эх, если бы… VIII

Ваши комментарии

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться