Каратэ
Пашка спал. Он лежал лицом к подушке и без конца ворочался. Он всегда ворочался по утрам. Простыня сползла с кровати и белой сытой змеей нависала над полом. Было воскресенье.
Раздался заливистый звонок, после чего в коридоре зашлепали тапочки, щелкнул замок входной двери и зазвучали два голоса: взрослый женский и подростковый мальчишеский.
Ничего этого Пашка не слышал, он перевернулся на левый бок, и на лице его застыла едва различимая улыбка. Ему снился крейсер «Аврора». Пашка мечтал стать моряком, как отец, но в Питере не бывал и не видел «Аврору» воочию. Во сне же его мечта сбылась, и прямо сейчас он бесстрашно управлял этим легендарным судном, умело обходя все рифы и мели.
Раскрылась дверь, и в комнату заглянула взлохмаченная голова мамы.
- Пашка, хватит спать! К тебе гости! – Известила она сына и торопливо ушла на кухню.
Аврора растворилась в водной пучине. Сна больше не было. Пашка открыл глаза и стал моргать ими спросонок.
В комнату влетел бойкий курносый паренек. Он был крайне суетлив и взволнован. Его звали Гришей Лебедевым, он был одноклассником Пашки и старше его на полгода.
- Дрыхнешь? – Возмутился паренек, глядя на простыню, и добавил, - Забыл, да?
- Что забыл?
- Сейчас как тресну! – Неожиданно ответил Гриша и принял стойку каратиста.
- Точно! – Хлопнул себя по лбу Пашка. – Секция каратэ! Который час?
- Пол одиннадцатого уже!
Пашка вскочил на ноги и заметался по комнате, пытаясь собраться как можно скорее. Делал он это не потому, что горел желанием записаться в спортивную секцию и стать великим каратистом, а больше потому, что обещал Грише пойти вместе с ним, и ему не хотелось подводить друга.
Гриша сел на стул, но уже через минуту носился по комнате вместе с Пашкой, беспрестанно махал руками, не умолкая при этом ни на мгновение, и тем самым только мешал ему. Он рассказывал о том, что в очередной раз пересмотрел фильм «Кулак ярости» (это был один из любимых фильмов Гриши, он смотрел его 9 раз, этот раз был десятым) и, несмотря на то, что Пашка сам уже знал его на зубок, стал восхищенно пересказывать содержание.
- Брюс Ли такой здоровский, - тараторил Гриша, - мне не терпится стать похожим на него. Ну, чего ты там застрял? Опоздаем же!
- Да вот, носок куда-то пропал.
Пашка держал в одной руке зеленый носок и растерянно смотрел на Гришу.
- Правый или левый?- Уточнил Гриша, но тут же сам ответил, - Точно, без разницы. Ну, возьми другие, всего и делов.
- Легко сказать – возьми. Тут только непарные, остальные в стирке. – Пожаловался Пашка.
- Что ж за наказание? – По-театральному вскинул руки Гриша! – И чего ты стоишь? Давай скорее искать! Тут смотрел? А тут? А здесь?
- Смотрел.
- А под кроватью?
Ребята залезли под кровать.
- Ну, и пылища у тебя тут, – раздался бойкий голос Гриши, - уборка точно не помешала бы. Жаль, что времени нет, а то бы я научил тебя мыть полы! Вот Брюс Ли…
Гриша часто заводил себе новых кумиров и старался во всем быть похожим на них. То он решил стал последователем Никиты Михалкова и снимать гениальное кино. Он даже видеокамеру в школу притащил и бейсболку надел (так, мол, все режиссеры ходят). Но фильма не получилось, Гриша забыл дома кассету, и снимать было не на что. Более того, ему сильно досталось от отца за то, что взял камеру без спроса.
В другой раз он посмотрел передачу про знаменитого альпиниста Райнхольда Месснера и понял, что альпинизм его призвание. В тот же вечер он вытащил Пашку на улицу, вручил ему фотоаппарат, чтобы засвидетельствовать его бесстрашное восхождение на вершину ближайшей шестнадцатиэтажки, а сам начал взбираться вверх по пожарной лестнице. Но уже третьем этаже у Гриши обнаружилась паническая боязнь высоты, поэтому он вцепился в лестницу что было сил и громко закричал. Пришлось Пашке спускать друга, пока жильцы дома, обеспокоенные неожиданным шумом, не вызвали милицию. Гриша брыкался, не хотел лезть и смотреть вниз, но, в конце концов, сдался и начал осторожно ступать по ступенькам, поддерживаемый за ноги товарищем.
После этого был небольшой перерыв, и Гриша даже не вспоминал о кумирах. Пашка уже начал радоваться этому событию, но однажды Гриша прибежал к нему домой и, ничего не объясняя, снял со стены гитару и стал рвать на ней струны.
- Потом, все потом, - ответил он на возмущенные крики друга и порвал очередную струну. Когда гриф полысел до одной (самой толстой) струны, Гриша засиял довольной улыбкой и подмигнул Пашке:
- Паганини!
- Но ведь Паганини играл на скрипке! – Веско возразил Пашка.
- Какая разница? Хоть на балалайке. Скрипки нет ни у кого. Готовься прикоснуться к прекрасному! – И Гриша неумело заиграл «кузнечика».
Что Паганини из Гриши никудышный, стало ясно через десять секунд, после этого он больше месяца покупал и отдавал Пашке новые струны.
Теперь вот Брюс Ли. Самым несчастным для Пашки было то, что он, так или иначе, был причастен ко всем приключениям Лебедева. А что поделаешь? Друга в беде не бросают, назвался груздем – полезай в кузов.
- Здесь носка нет. – Сказал Пашка, вылезая из-под кровати.
- А где же он? – Негодовал Гриша.
Носок оказался под подушкой. Что он там делал и как очутился, Пашка мог только догадываться. Натягивая на себя носки, ботинки и куртку, Пашка показал время, претендующее на мировой рекорд по одеванию, однако Гриша все равно остался недоволен. Ребята пулей выскочили в коридор, и Пашка даже не успел крикнуть матери на прощание, что он уходит и когда вернется. Дверь хлопнула и защелкнулась.
Было приятное весеннее утро. Солнечные лучи скользили по крышам и окнам домов, словно разыскивали себе надежное укрытие от собственной назойливости. Снег еще не сошел и лежал серыми пятнами на черной промокшей земле. Щеки асфальта щекотали бойкие молодые ручьи. Они стремительно неслись по дорогам и шумным водопадом срывались в зубастую пасть водостока. Как это ни банально звучит, пели птицы, и пение их завораживало.
Пашка и Гриша вышли из подъезда. Во дворе резвилась детвора. Бабушки сидели на лавочке и обсуждали погоду, правительство, болезни и шумных соседей. Молодые мамы стояли возле детской площадки, о чем-то переговаривались, смеялись и изредка поглядывали на своих чад. Чуть в стороне собрались в кучку Серега, Юрка, Вася и Мишаня. Пашка всегда играл с ними в футбол в одной команде. Ребята заметили Пашку и радостно замахали ему руками.
- Привет, пацаны! – Поздоровался Пашка!
- Привет, Пашка! – Прозвучало хором в ответ. – Пойдешь с нами?
Но Гриша уже тянул друга за собой. Тот лишь беспомощно развел руками и спросил на ходу:
- А вы куда?
- Плот строить. Лед сошел уже, хотим поплавать.
- Здорово! – Мечтательно вздохнул Пашка.
- Ну, чего застрял? Опаздываем же! – Ворчал Гриша.
- Извините, пацаны, не могу, я Грише обещал.
И ребята выбежали со двора на улицу.
- Подумаешь, плот, тоже мне Магелланы! – Передразнил пацанов Гриша.
Пашка ничего не ответил. Ему хотелось с ребятами строить плот, сплавиться по реке, быть капитаном, но и обижать друга у него не было никакого желания.
- Ничего интересного. Помочат ноги в воде, да вернутся домой. – продолжил в том же тоне говорить Гриша, - То ли дело – мы. Станем сильными, будем чемпионами мира, сначала я, ну а потом ты. Вот это дело!
- На плоту тоже интересно! – Возразил Пашка. – Просто ты плавать не умеешь!
- Ах, так? – обиделся Гриша, - Может, ты с ними хочешь? Ну, давай, иди - никто не держит. Тоже мне друг… - и отвернулся.
- Ну, чего ты? Никуда я не пойду. Мы же договорились идти на каратэ.
- Ну, ладно,- быстро остыл Гриша, - поедем или пойдем?
- Поехали.
- Да ну, сто лет ждать этот троллейбус. Пешком быстрее получится, тут всего три остановки.
- Тогда пошли!
И мальчики засмеялись. Через минуту Гриша уже забыл и о плоте, и о ссоре и весело рассказывал о новой компьютерной игре, которую он начал вчера проходить.
- Подхожу я к трактирщику, и он дает мне задание: «Найди кольцо призрака», ну я в заброшенный замок. Брожу там, брожу, крыс рублю направо и налево и тут раз – призрак. Сейчас, думаю, я тебя мигом, а он, собака, прокачанный.
Пашка с интересом слушал друга. У него не было своего компьютера, но он играл несколько раз вместе с Гришей, когда бывал у него в гостях. И ему так понравилось это занятие, что он даже сам пытался придумать игру, но она вышла какой-то детской, неинтересной, и Пашка оставил эту затею. Сейчас он представлял монитор Гришиного компьютера с бегущим по заброшенному замку воином, который держит в руках большой и острый меч, и на лице его застыла счастливая улыбка.
- Я пол манны на него истратил, а ему – хоть бы хны. – Тараторил Гриша. – Он, знай, себе регенерируется, да заклятия на меня насылает. Я уже побежал к порталу, чтобы сохраниться, но по дороге нашел зелье восстановления, и тут уж ему было не сдобро…
Гриша не договорил фразу. Пашка повернулся налево, обернулся, посмотрел по сторонам, но друга нигде не было. Словно тот сквозь землю провалился. И тут Пашка заметил, как навстречу ему шагали Рыжий, Кедр и Костыль. Они шли быстрым уверенным шагом, о чем-то переговаривались и гоготали. Пашка боялся эту троицу, впрочем, как и многие ученики его класса и школы. Они всегда обижали младших, отнимали у них деньги, били, потешались над ними. С этим нужно было бороться, но как Пашка и остальные ребята не знали. Рассказать взрослым? Но отец Пашки жил в другом городе, с другой семьей, а жаловаться маме слишком по-детски (еще обзывать начнут «маменькиным сынком», а это куда обиднее и больнее), да и что она сможет сделать? Другие ребята не рассказывали о своих несчастиях, страшась еще большей расправы от этой грозной троицы, предпочитая добровольно расстаться с имеющимися у них деньгами и избежать побоев и позорных насмешек.
Самым старшим и главным был Кедр, ему уже исполнилось пятнадцать, у него были широкие плечи и пушок под губами. Рыжий и Костыль были на год младше и чуть выше его. Оба, как братья-близнецы (с той разницей, что один рыжий, другой темный): короткостриженные, сутулые и с мерзкими улыбками на лице.
Неприятная встреча. Пашке захотелось улететь на другую планету, стать невидимым или иметь огромный меч, как у героев компьютерных игр, но все это было невозможно. Он даже не успел перебежать на другую сторону.
- Опаньки, - радостно протянул приветствие Кедр, - кого я вижу? Жупел! Собственной персоной. – Он всех мальчишек называл этим обидным словом.
Рыжий и Костыль дружно загоготали. Пашка испуганно молчал.
- ЗдорОво! Как житуха? – Продолжил разговор Кедр.
- Нормально. – Едва живым голосом ответил Пашка.
- Чё? Не слышно тя, Жупел. Чё проблеял-то?
Рыжий и Костыль уже надрывали животы от смеха.
- Нормально. – Чуть громче повторил Пашка.
- Мы с пацанами пива решили попить. Сечешь?
- Нет. – Растерянно произнес мальчик.
- Чё? Да я тя расплющу сча! – Неожиданно взорвался Костыль.
- Спокойно, Костыль, остынь. Жупел просто тормоз, и до него все долго доходит. – Пояснил рассудительный Кедр. Пашка едва заметно сжал кулаки, но промолчал.
- Ну, что, допЕдрил? Ухмыльнулся Кедр.
- Нет. – Замотал головой мальчик.
- Точняк – тормоз! – Загоготал Рыжий.
- Сча я ему, сто пудов, мочкану! – Снова завелся Костыль.
- На сладкое оставь!
Костыль сразу притих.
- Мы с пацанами пива решили попить, а не на что. Может быть, ты нам любезно одолжишь?
- У меня нет денег. – Пролепетал Пашка.
Парни улыбнулись, и на мгновение Пашка поверил, что не все так трагично, как ему казалось, что раз он сказал, что денег нет, то никто не станет это проверять, и он сможет отправиться дальше. И мальчик тоже улыбнулся, но тут же заголосил, что было мочи:-
- Ааааааааа!
И мир перевернулся вверх тормашками. Вернее это Пашка взлетел в воздух вверх ногами. Довольный Рыжий держал Пашку за голени, тряс и приговаривал:
- Ща мы глянем, как у тя филок нет.
Из карманов посыпались ключи, кубики, мелочь.
- Лучше тряси! – Скомандовал Кедр.
Пашка извивался, как угорь, однако Рыжий пнул его коленом для успокоения, тряханул хорошенько, и на землю упал проездной и сторублевая купюра. Следом упал Пашка.
Кедр поднял деньги.
- Нету, говоришь, денег? Ну, Жупел, ну и чмо же ты. Разве тебя мама не учила, что врать нехорошо? Тем более пацанам. Че примолк, стыдно? Или обоссался?
Рыжий и Костыль заржали жеребцами.
- Это не мои, я маме должен вернуть, пожалуйста, отдайте… - Взмолился Пашка.
- Костыль, ты слыхал?
- Пипец, тормоз! – Удивился Рыжий.
- Ты совсем оборзел, Жупел? – Продолжил наставительным тоном Кедр. – Мы у тебя по-хорошему просили одолжить, ты нам что? Набздел не по-детски. У нас теперь травма на всю жизнь, а это, - Кедр помахал перед Пашкой сторублевой купюрой, - в качестве морального ущерба. Ну, и по пенделю, само собой мы должны тебе отвесить, чтобы знал, как обманывать пацанов.
- Само собой. – Подтвердили Костыль и Рыжий и поочередно пнули несчастного Пашку.
- Особо не усердствуй, - посоветовал Кедр Костылю, - сломаешь еще че-нить.
И завершил эту унизительную процедуру несильным, но четким пинком.
- Считай, что мы провели с тобой разъяснительную беседу, Жупел. – Сказал на прощание Кедр. – И только вякни кому-нить.
И Костыль с Рыжим вновь загоготали. Когда троица ушла. Пашка собрал с земли свои вещи и рассовал их по карманам. Он утер кулаком бегущие по лицу слезы, отряхнулся и пошел в обратном направлении.
Он шел и думал о том, как это несправедливо, что вот такие большие ребята обижают маленьких и беззащитных, как он, мальчишек. Можно попробовать бороться с ними, но в конечном итоге, только себе навредишь, поэтому лучше быть смирным и получать меньше тумаков. Но мириться ему не хотелось, хотелось справедливости.
Еще было жалко денег. Мать работала в собесе, отец почему-то не помогал, с финансами всегда было туго, а тут еще такая потеря.
Пашка вдруг решил, что идея с каратэ была не такой бесполезной, как ему сперва показалось. Только никакого чемпионства ему не нужно, а вот стать сильным и ловким, чтобы уметь за себя постоять, не мешало бы. Пусть Гриша выигрывает чемпионат мира, если мечтает об этом. И тут Пашку осенило.
Ах, этот Гриша. Ведь он струсил. Заметил хулиганов и сбежал, оставив друга в беде. Получается, что Гриша трус и предатель. И только он подумал об этом, как сзади раздался знакомый голос.
- Пашка!
Пашка обернулся и увидел улыбающегося друга, идущего за ним. Мальчик не стал останавливаться, а напротив, прибавил ходу.
- Постой! Ты куда? – Удивился Гриша, и также прибавил ходу. Какое-то время прошли молча.
- Ты обиделся что ли? – Наконец, догадался Гриша. – Ну, и зря – на обиженных воду возят. – И засмеялся, но вышло это настолько глупо и неуместно, что тут же осекся. – У тебя куртка грязная сзади – сказал он через некоторое время.
Пашка не ответил. Откинув руку назад, он стал отряхивать куртку.
- С другой стороны. – Подсказал Гриша. Пашка сменил руку.
- Думаешь, я зассал, да? Мне просто нельзя было с ними встречаться.
Пашка остановился и с интересом взглянул на товарища. Тот сделал проникновенное лицо и продолжил:
- У меня с собой пятьсот рублей, мне бабушка подарила. Знаешь, как бы мне от родителей влетело, если бы они узнали, что денег больше нет?
Пашка развернулся и пошел дальше.
- Не веришь? – обиделся Гриша, - А как же каратэ? Мы, между прочим, уже опоздали!
- Сейчас я тебе покажу каратэ – Взорвался эмоциями Пашка и накинулся на товарища. Несколько секунд ошеломленный Гриша не мог прийти в себя, но затем включился в драку и вот уже мальчики лежали на земле, вцепившись друг в друга, и перекатывались, словно пустая бутылка в салоне при езде автомобиля. Было непривычно и как-то неловко бить друг друга, поэтому, ребята цеплялись, толкались, пыхтели, брыкались, но так и не решились на серьезный удар.
Вскоре оба устали и лежали неподвижно, пытаясь отдышаться. Наконец, Гриша возмущенно сказал:
- Ты, че, сбрендил? На собственного друга бросаешься.
- Ты мне больше не друг! – Ответил Пашка, встал, перешагнул через ноги бывшего товарища и ушел.
Гриша открыл было рот, чтобы крикнуть что-нибудь вдогонку, но так ничего и не придумал, поднялся на ноги и, сильно пнув ледышку, побрел в другом направлении.
- Ты чего так рано? – Спросила удивленная мать, - Я и обед еще не приготовила. А что это за вид у тебя? Ты на кого похож? – Всплеснула руками и строго посмотрела на сына.
- Подрался. – Хмуро ответил Пашка.
- Подрался?!? Ты же и мухи не обидишь. И с кем?
- С Гришей.
- И чего вы не поделили? Вы же, кажется, друзья?
- Мам, я не хочу про это говорить.
- Ну, конечно, - обиделась мать, - отцу все распишешь в мельчайших подробностях, а со мной тебе не хочется говорить.
Пашка виновато потупился, затем снял куртку и повесил на крючок.
- А это еще что? – Воскликнула сердитая мама.
- Где?
- На рукаве.
Пашка взглянул на рукав, заметил на нем большую дырку и печально произнес:
- Порвался…
- Эх ты, горе мое луковое, - вздохнула мать, - неси нитки с иголкой, буду зашивать.
Пашка сбегал в комнату, где лежали швейные принадлежности, выбрал черные нитки и вернулся на кухню.
Пока мама латала куртку, мальчик писал письмо отцу. Он, действительно, всегда и подробно рассказывал ему о событиях своей жизни.
Конец.
04. 11. 2009 г.
