Первый снег умиротворяет.
Отпускает проблемы с миром,
словно священник –
мелкие прегрешения.
Мир снова меняется,
не спрашивая.
Шорох льдинок о сухие листья,
тихий, едва различимый, скрип по стеклу
и тишина в комнате
помогают принять это.
Сопротивляется только
голос порядком состарившегося Тома,
подражающего самому себе
из семидесятых.
Звёзды-алмазы,
поцелуй незнакомки,
спрятанные ключи от машины
в надежде задержать расставание...
Шельмец.
Он намеренно меняет стили,
играет со звуком,
чтобы петь всё время об одном и том же,
for auld lang syne.
И в самом деле,
тому,
кто не хочет меняться,
не обязательно
меняться внутри.
Жизнь всё одно
проглотит тебя целиком
со всеми недостатками
и мечтами.
И сосед-пропойца,
репетирующий перед дверью
оправдательную речь,
знает об этом
не хуже вашего.
ты говоришь музыка жизнь свет травы и горы
времени ты говоришь нет музыка жизнь свет
я говорю нет времени дайте ближайший билет
в самый далёкий город
как это нет
я говорю свет газ телефон оплатить до тридцать первого мая
будьте добры с имбирём и корицей петербург москва
ты говоришь карма абсолют недеяние майя
вечность любовь жизнь
музыка
(ты права)
ты говоришь вечность любовь смерть стихотворный размер прокрустово ложе
текст не нуждается в тщательном выискивании блох
ты говоришь бог и я говорю бог но одно и то же
никто не имеет в виду говоря бог
это ли мы прощаемся на неодинаковом русском
это ли просто беседа завершена
но я говорю жизнь и ты говоришь музыка
но я говорю смерть и ты говоришь тишина
:) Здравствуйте, Дима. Я понимаю, наверное. У самой "ломка", даже комментарии даются с трудом. Какое-то внутреннее мерило искренности и важности слов дает установку молчать).
Спасибо за ответ. И надеюсь, что со временем, стихи как потребность победят). Потому что они ждутся).
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
