Приходит время скомканных листов, упрямых взглядов, беглых зарисовок, а ночь - лиловый, бархатных покров, пропитанный каким-то синим ядом, и бесконечной огненной тоской. Я выпала из всех своих тусовок, в моих глазах - усталый горький вдох, а за вуалью чуть прозрачных шторок иллюзион, мираж, калейдоскоп.
Я выбралась, читала по губам у времени, гадала на ромашке, вокруг всё неуют, пространство, спам, твои стихи похожи на замашки старушки, что накапливает хлам, и чай горчит на дне любимой чашки. За белой краской деревянных рам, и за двором родной многоэтажки нет ничего. Я, кажется, отдам, что хочешь лишь бы спрятаться в кармашке родного свитера, который пусть и мал - но так зелён, шерстист и связан мамой, мой детства культ, мой дивный чудо-храм. Мне нужно быть собой и самой-самой.
________________________
И правда любая кем-то обречена как
девушка, дочь, как жена, а потом вдова,
Привычность как утро, скажем или трава,
Как то, что трамвай цепляют за провода,
Привычность - она же совсем не умеет плакать.
Неясность - напротив. Чаще всего. Всегда.
_________________________
Как выжить, когда тут каждый не_твой надломлен, разбит, перевязан широкой тугой тесьмой, а жизнь как вокзал, ожидание, как перрон, и
ждёшь поезда каждый раз, но, увы... не мой.
Как выжить, когда понятно, что бред и хаос, неведомо, безразлично, собранье пауз, безликая муть, беспросветный туннель, спираль. И вечно рождается жалкая эта жалость, и вечно пугает дальняя эта даль. Крениться весь мир, горизонт как кардиограмма, стучится твой пульс, словно вечный небесный гром. И если в тебе ничего совсем не осталось - настанет просвет, он всегда же дождём ведом.
И если ты прав, то тебе-то всего и радость - хлестать, как герои Ремарка свой крепкий ром.
И в каждом зрачке серебристый норвежский холод, а между ладоней кипа больших неправд, твой голод - неутолим, твой июль расколот, в квадратики - черный, горький, как шоколад. Ментоловый воздух вводится внутривенно, игристо и льдисто жжёт подсердечный мир. Смиренно и даже несколько слишком ленно мы ждём преспокойно схода больших лавин. Накроют, впечатают, выплюнут, перемолят; изменится пара линий, что на руке. Туманность и мрак проступают из пор и даже расходятся над тобою на потолке.
<...>
