Кто выше всего ставит покой своих близких, тот должен совершенно отказаться от идейной жизни
(Антон Чехов)

Все произведения автора

Все произведения Избранное - Серебро Избранное - Золото Хоккура

Сортировка по рубрикам:

Проза

из цикла "Игра по черным и белым"

Игра по черным и белым. Второй такт, побочная партия.

Власа остановилась перед прозрачной стеклянной панелью, встроенной в проем, за которой располагался модуль, предназначенный для проведения экспертизы. На поверхности стекла отразились тонкие черты молодой хрупкой девушки. Она привычным жестом поправила прядь волос, и ее образ был тут же считан. Прозвучал мягкий сигнал разблокировки, и вслед за ним открылся проход в помещение. Оно было небольшим, но достаточно просторным, чтобы вместить все необходимое. Небольшой стеллаж с документами, стол возле окна, выходящего во внутренний двор суда, где она проводила большую часть своего времени. На столе лежали папки с пухлым делом, в которое нужно было внести данные программы. Это дело было завершено, но правила требовали окончательной проверки. Новая программа позволяла исключить малейшую ошибку следствия, установив “подлинность” личности в самых тонких деталях. Таких, как истинный мотив совершенного, и даже более того, генезис свершившегося, его происхождение от рождения до того момента, когда поступок имел место. Программа позволяла дать верный расчет развития нравственной “патологии” во времени, исключив любую вероятность отклонения от жизненного маршрута подследственного, что абсолютно исключало возможность ошибки в выборе подозреваемых лиц. Внедрение этой программы произошло аккурат тогда, когда Власа блестяще защитила квалификацию и была принята в отдел экспертизы. Данные, которые вносились на последнем этапе имели неопровержимый характер, однако конечный вердикт могли вынести лишь особые присяжные, личности и количество которых также отбирались программой на основании специфики дела.

Она минуту другую постояла возле стола, затем медленно опустилась на стул. Усталость последних дней давала себя знать, но привычка пересиливать себя и врожденная ответственность взяли свое.. Не снимая пальто, одной рукой пытаясь справиться с замком упрямой молнии, а другой набрать код на клавиатуре, она начала свою работу. На экране пробежали строчки и цифры и вскоре нужный фрагмент был найден. Это была стенография визита к доктору, составленная около трех десятков лет назад, которая была подшита в толстую папку на столе. Сам текст ее ничем не отличался от текста, подшитого к делу, за исключением волшебных значков, активировав которые можно было извлечь информацию, не содержащуюся в самом документе. Слова оживали, молниеносно порождая диаграммы, где координаты пространства и временные указатели в свою очередь без промедления формировали траектории движения дальнейших событий с описанием их характера и участников. В отделе эту программу не в шутку, а всерьез обозначали как “Office God”, иногда ласково “хевенли”, имея, в виду Небесную канцелярию, до того подробными и единственно возможными были ее выводы. Да. Ее создать мог только гений.

Власа не заметила, что мысль ее покинула текст, а вместо него в памяти возник тот день, когда она впервые увидела его лицо. И оно оказалось на удивление совпадающим с тем, которое она рисовала себе в воображении в ту самую пору, когда была студенткой и осваивала принципы работы с большими базами данных. Его лицо… теплая, волна поднялась внутри и охватила чувством все существо девушки. Главный разработчик чудо-программы, недавно назначенный судья Савл Горский, еще год назад она не поверила бы, что так запросто будет стоять в метре от него, и не просто стоять, а говорить с ним…

- А вы и есть Власа?
- Да. Здравствуйте…
- Здравствуйте… берете что-нибудь?
- А… да, спасибо.. Перерыв у нас короткий.

Он внимательно и немного насмешливо посмотрел ей в глаза. Она тут же опустила их, пытаясь сосредоточиться на выборе блюд… салат… вот этот.. Но почему-то вместо салата поставила на поднос тарелку с жареной картошкой и стакан сока.
Медленно взяв его, чтобы не расплескать содержимое стакана, она направилась к столику.. Подойдет или сядет за другой? Горский не торопясь выбрал еду и направился прямиком за столик, где сидела девушка.

- Позволите?
- Да, конечно.
- Мне говорили, что вы прекрасно справляетесь. Есть трудности с программой?
Мне кажется нет. Это же программа.. Но удивительно..
- Да?
- Я пыталась понять, как она устроена.. Неужели никогда не случалось ошибки?
- О! Вы хотели разобраться в алгоритме! Похвально. Все дело в числах… ее настройки - это запредельно большие множества… ну знаете, как снежинки, когда их много, очень много. Вы можете сосчитать их? Или вот ваш организм. Тридцать триллионов клеток, но работает как слаженный механизм.
- Да, я кажется понимаю.

На самом деле она четко ощущала одно. Триллионы клеток сошлись на острие единственной мысли и она казалась ей странной и дерзкой, неуместной и очевидной одновременно. Она взглянула ему в глаза:

- А любовь… она тоже не допускает ошибки?

В следующую секунду она пожалела о сказанном, но было поздно. Весь четко слаженный конструкт беседы разлетелся, как стая снежинок, влекомая вихрем, взявшимся из глубин ее непосредственной юности.. Наверное он думает, что я совершенно не гожусь в этот отдел… и к чему этот всплеск ненужного, неуместного чувства.. Да неважно, что он думает… перерыв на то и перерыв, и его никто не приглашал отобедать…

Тянувшаяся пауза наконец разрешилась. Она не могла не заметить едва уловимое движение его руки.. . Его пальцы. Они мягко и ритмично играли беззвучную мелодию на гладкой поверхности стола.

- Я думаю, это стоило бы обсудить как-нибудь… ну спасибо, что отобедали со мной.

Теплый прибой на секунду омыл глубину его серых глаз, он молча поднялся и вышел.

На панели напротив ее рабочего места загорелся синий индикатор, и мягкий голос безучастно произнес: “завышен фон…данные нерелевантны…перейти в рабочее состояние”... Она сделала резкое движение, и стакан с кофе, соскользнув, хлопнулся на пол. На светло-сером ламинате тут же образовалась бежевая лужа недопитого каппучино. Только теперь она заметила, что ей слишком жарко, так как она по-прежнему сидит в пальто, а главное, она полностью выпала из дела, что не осталось незамеченным фоновым датчиком,который отслеживал эффективность используемого рабочего времени.

Воспоминания немедленно покинули пространство кабинета. Она наскоро вытерла растекшийся кофе, сняла пальто, переобулась и подошла к окну, выжидая, когда произойдет разблокировка. Через секунду другую она будет уже в другом пространстве и времени, в том времени, где состоится разговор с доктором и семейным врачом подозреваемого Паши-птенца.

Такт третий. Разработка.

По грубой брусчатке, еще мокрой от недавнего ливня, медленно и аккуратно ступая, пересекал двор мужчина средних лет в длинном бежевом плаще. Он остановился возле двери подъезда, сверился с записью на маленьком листке и набрал цифры на домофоне. На том конце подняли трубку, и он произнес: “Я по записи. На прием 13.20. Доктор Темуан?”

Вместо ответа прозвучал длинный сигнал, и, потянув дверь на себя, мужчина скрылся в подъезде.

Опубликовано:	11.02.2024 11:56
Создано:	01.2024
Просмотров:	500
Рейтинг..:	10 Посмотреть
Комментариев:	0
Добавили в Избранное:	0

Игра по черным и белым. Второй такт, побочная партия.

Ваши комментарии

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться