Он приходил к балкону и молчал.
Она, вдруг, начала курить ночами.
Тоска скрипела старыми полами,
И ветер выл, как профессионал.
Она ложилась на пол и ждала -
Сто шестьдесят четыре сантиметра -
В рубашке переношенного цвета.
Его рубашка. В ней она спала.
Терпение свернувшимся котом
Он грел за пазухой - оно в ответ мурчало.
Она свое любила и качала,
И говорила с ним, но только шёпотом.
В четверг сама открылась дверь, и страх
Вернул любовь, баюкая в руках.
__________________________________________
Оборотка на ZasHaan. Три зимы
Сквозь послепраздничную скуку
В тишине комнат, столов, диванов,
Запутавшись в пуповине скрученного одеяла,
Зато хорошо зная, что направо - ванна
Холодная, как скала. Если этого мало,
Налево - кухня, там уставшие мандарины
И фарфор в гудящей посудомойке.
Скука.
Кот слизывает за окном иней.
За хорошее настроение сегодня - тройка.
Мягкая, домашняя тройка: халат махровый,
Пара тапок, выглаженные пеленки.
После праздников
Самое трудное - это с людьми здороваться.
И разбирать ёлку.
Первую я угадала сразу, но второй катрен поверг - мой точный рост! привычка распластываться на полу! и дурацкая манера донашивать мужские рубашки! ааа!!! как это все узналось? ))))))
а вторая... вторая совершенна в своей послепраздничности и абсолютно органична до самой последней точки! унесу и никому не отдам! )
Симонов и Сельвинский стоят, обнявшись,
смотрят на снег и на танковую колею.
– Костя, скажите, кто это бьет по нашим?
– Те, кого не добили, по нашим бьют.
Странная фотокамера у военкора,
вместо блокнота сжимает рука планшет.
– Мы в сорок третьем освободили город?
– Видите ли, Илья, выходит, что нет.
Ров Мариуполя с мирными — словно под Керчью.
И над Донбассом ночью светло как днем.
– Чем тут ответить, Илья, кроме строя речи?
– Огнем, — повторяет Сельвинский. —
Только огнем.
2022
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.