Автор Tebura
http://www.reshetoria.ru/user/Tebura/index.php?id=41891&page=1&ord=0
Оригинал:
***
Кто пьет с Пастернаком бессонницы хмель,
Кто с Хармсом считает старушек,
Кого-то в степи закружила метель
И Пушкиным вытрясла душу.
Кого-то ветра африканские жгут
И шепчут стихи Гумилева.
Кому-то за Блока в подвале нальют
Шампанского снова и снова.
А кто-то в дыму над бильярдным столом
Гремит Маяковским упрямо.
Кому-то привиделся Блок за углом,
Кого-то штормит Мандельштамом...
Пародия:
Весна наступила. Гуляет народ.
Штурмует культурные храмы.
Кого-то на образ Державина рвёт,
кого-то тошнит Мандельштамом.
А кто-то у Блока подружку увёл,
ту самую - жрицу борделя...
В меня же вселился шельмец Гумилёв
и чушь превосходную мелет.
Постойте, ребята, да это ж стихи!
Не чья-то сырая отрыжка,
а мощные спазмы вселенских стихий!
Пожалуй, получится книжка.
Иду, гумилёвствую. Фразы цежу.
Кропаю любовные оды.
Пусть корчатся снобы: "Жутейшая жуть!"
Спросите, козлы, у народа.
Спросите того, кто Ахматовой пуст,
кому Маяковский до фени -
глаголет устами его карапуз
и даже задрыга Есенин.
Я уже не жалею, что этот набросок тогда в ленту сунула сгоряча - тема-то благодатная оказалась)
"Ахматовой пуст" хочется поправить на "чужд", в остальном все ок, образ ваятеля любовных од вполне узнаваем.
Гляжу, гумилевствует кто-то в пальто:
Не конь, не жираф, литератор.
В бокале его дорогое вино,
Под ручку с ним муза Эрато.
Зевак недалеких завяжет в узлы
Стихами, как истинный гений.
Я бог, я поэт, трепещите, козлы!
Мне морду набил сам Есенин!
Ну, заодно и тему прикроем)
Грубо.
Зло зело)
Это не зло. Это грубо, что, в принципе, не удивительно.
Зато не подражание. Да, Сергей?)
Что за дела! Я не добавляла в Избранное. Клавиша сработала по ошибке. Честно сказать - мне не понравилось. Ёжусь.
Автоматика. Большой Брат видит всё)
Увы мне((((
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Бумага терпела, велела и нам
от собственных наших словес.
С годами притёрлись к своим именам,
и страх узнаванья исчез.
Исчез узнавания первый азарт,
взошло понемногу быльё.
Катай сколько хочешь вперёд и назад
нередкое имя моё.
По белому чёрным сто раз напиши,
на улице проголоси,
чтоб я обернулся — а нет ни души
вкруг недоуменной оси.
Но слышно: мы стали вась-вась и петь-петь,
на равных и накоротке,
поскольку так легче до смерти терпеть
с приманкою на локотке.
Вот-вот мы наделаем в небе прорех,
взмывая из всех потрохов.
И нечего будет поставить поверх
застрявших в машинке стихов.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.