Собралась как-то компания… По какому случаю? Да ни по какому. Как-будто любой нормальный человек, отрубивший честно от и до трудовую неделю, не может позволить себе в воскресенье посидеть по-семейному за одним столом с друзьями и женами их, такими же, как он сам, трудягами.
Так вот, сидят себе, значит, эти нормальные люди, выпивают, понятное дело, по чуть-чуть и до поры до времени пытаются развлечься беседой между собой. Почему до поры до времени, спросите? Потому как все постепенно идет к тому, что вот-вот они песни народные и не очень петь зачнут для подъема духа и общей сплоченности.
Облом, однако, у них с песнопением в этот раз вышел.
Откуда ни возьмись возникает вдруг в дверях комнаты хозяйский подросток, и все наперебой и как-то радостно начинают над ним сразу пристебываться: ёлы-палы, мол, какой большой вымахал, что за красавец – не верится даже, вот и помощник родителям вырос, ну, и прочие не очень-то ласкающие слух шестнадцатилетнего недолетка фразы. Кроме того, у этого тинейджера только что напрочь испортились отношения с такой же, как он, юниоршей. Так что все эти вроде как добродушные комментарии мало-помалу выводят его из себя из-за их, как ему кажется, насмешливого подтекста. В итоге, не дав труда себе заморачиваться тирадой на манер монологов принца датского, он с прямотой человека, не желающего кривить душой, а наоборот, привыкшего не взирая на лица с плеча рубить правду матку, недолго думая выпаливает с досадой от того, что вроде как простые вещи кое-кому не приходят в голову:
- Может, харэ уже молоть языками?!
Тут, ясень пень, повисает всеобщая пауза. Родитель этого юнца на глазах багровеет и, начиная приподниматься со стула, пытается урезонить борзого сынишку криком:
- Как ты, щенок, со взрослыми разговариваешь?
Молниеносно сообразив, что события начинают двигаться в сторону легко предсказуемого конца, подросток-сын в перепалку благоразумно вступать не стал, а стремительно развернулся и, пока компания за столом прикидывает, какой вот-вот нарисуется развязка этой стремной ситуации, успевает выскочить без всяких вредных для себя последствий из квартиры, не забыв при этом напоследок что есть мочи грохнуть входной дверью.
Обескураженные тем, что не за ними осталось последнее слово, нормальные люди за столом с вполне понятной заинтересованностью принимаются с огоньком обсуждать неприглядный, с какой стороны не глянь на него, поступок мальца, и практически единодушно вскоре формируется мнение, дескать в свое время, не смотря на кое-какие сомнительные делишки, как без них-то в нежном возрасте, что-что, а к взрослым у всех присутствующих здесь имелось сугубое уважение, а нынче…
Тут один из них робко заявляет, что не все так, мол, просто… Но не успевает он закончить свою мысль, как все дружно переключаются на него и наперебой патетически объясняют ему откровенную незрелость его суждений. И ни у кого не возникает вопрос, чем, собственно говоря, занят сейчас обезбашенный возмутитель спокойствия хороших людей.
А прервавший песенное продолжение воскресного застолья отрок звонит по мобиле в это время своему корешу и оказывается, что тот тусуется в компашке таких же юнгферов в скверике неподалеку. Подруливает наш недолеток вскорости к ним и буквально через какую-нибудь секунду-другую чувствует себя мало, что в своей тарелке, так еще и реально счастливым.
Меж тем юнцовая тусовка через некоторое время озадачивается на серьезе проблемой типа, а неплохо бы продолжить вечер в какой-нибудь мало-мальски приличной кафешке. Начинается подсчет наличных денежных средств и быстро выясняется, что посидеть культурно с оттягом никак не светит. Как тут удивляться, что в головах у кое-кого мелькнула досадливая мысль: родокам абы жизнь подпортить своим чадам. Чего от них еще ждать?! Нотации – это сколько угодно. Лепше подкинули на карман фантиков, чтоб было на что настроенье себе поднять.
В таком же духе, иначе говоря, в постоянном обсуждении и решении то и дело возникающих проблем, которые в данный момент кажутся невероятно важными, проходит и остальная часть вечера, и наш недоросль возвращается домой, когда родители в преддверии трудовой недели уже спят сном праведников.
Так что, в результате, в этот день и родители, и отпрыск ихний лишь сильнее утвердились в своих символах веры. А как иначе? Чего другого ждать было при сложившихся обстоятельствах? И незачем разводить празднословие! Все та же история это: никак не сподобится двум поколениям прийти к согласию между собой. Э-э-эх! Так и рвется у меня наружу печальный вздох.
Однако надежд не теряю и с упрямством, достойным, весьма возможно, лучшего применения, незыблемо стою на той точке зрения, что в окружающей среде непременно где-то и другие разновидности подростков водятся, да и взрослых, честно говоря, тоже.
Я на крыше паровоза ехал в город Уфалей
и обеими руками обнимал моих друзей —
Водяного с Черепахой, щуря детские глаза.
Над ушами и носами пролетали небеса.
Можно лечь на синий воздух и почти что полететь,
на бескрайние просторы влажным взором посмотреть:
лес налево, луг направо, лесовозы, трактора.
Вот бродяги-работяги поправляются с утра.
Вот с корзинами маячат бабки, дети — грибники.
Моют хмурые ребята мотоциклы у реки.
Можно лечь на теплый ветер и подумать-полежать:
может, правда нам отсюда никуда не уезжать?
А иначе даром, что ли, желторотый дуралей —
я на крыше паровоза ехал в город Уфалей!
И на каждом на вагоне, волей вольною пьяна,
«Приму» ехала курила вся свердловская шпана.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
