Каждое лето в гостях у бабушки с дедушкой начиналось у Сережи одинаково.
В самый первый день когда он приезжал в Карелию с отцом на каникулы, он всегда клянчил у папы:
-Папа сделай мне немецкий автомат Шмайссер, как ты мне всегда делаешь.
Отец каждое лето выпиливал сыну из фанеры немецкий автомат Шмайссер.
Который наш Сережа каждое лето умудрялся сломать, или где-нибудь терял.
В этот раз отец снова выпилил ему автомат Шмайссер из доски, так как прекрасно знал и умел это делать,такие деревянные автоматы в папином детстве, были главным развлечением Карельских мальчишек.
Наш Сережа всегда очень радовался новому автомату, и получив от папы новую игрушку стал с ним играть, представляя что он солдат, и автомат у него настоящий, а не игрушечный.
По утрам он играл с ним во дворе, потом бежал с автоматом на улицу, ко всем знакомым и родственникам, хвастаться своей новой игрушкой.
Дома Сережа любил включать и слушать дедушкин проигрыватель пластинок, он находил в тумбочке у деда старый винил, ставил его на проигрыватель и наслаждался музыкой Советских исполнителей.
Самой любимой у Сережи была пластинка Вахтанга Кикабидзе с песней Пожелание.
Эту пластинку он крутил с утра до вечера, иногда к внуку присоединялся и дед Миша, которому тоже нравилась эта пластинка.
Такое случалось редко, так как дедушка с утра пораньше уходил на работу, а после работы возился в своем гараже с Запорожцем.
Один раз дед взял своего внука в соседнее село Боярское, а на обратном пути внук попросил дедушку Мишу:
-Дед, дай мне немного порулить, мне так хочется порулить.
Деду эта идея не понравилась, но внук не отставал и он решил порадовать внука:
-Хорошо, хорошо, я дам тебе немного порулить, но только со мной вместе будешь рулить.
Он взял внука на руки и посадил к себе на колени, и внук схватился за баранку автомобиля.
По началу внук вел себя спокойно и даже не баловался, но потом ему стало очень скучно, и он стал крутить руль резче, а потом еще резче, и тут дед сделал ему замечание:
-Сережа, не надо так делать! Ну-ка не балуйся, успокойся!
Но вместо того что бы успокоиться, он еще сильнее крутанул руль, и за этим движением внука дед не сумел среагировать. Автомобиль резко занесло вправо, и они вылетели в кювет.
Деду и внуку повезло, они не пострадали, все обошлось. Но дедушка Миша стал ругать внука:
-Ты что наделал? Чтоб я тебе хоть раз что-нибудь доверил, вот блин маленький засранец, настоящий разбойник растет.
Внук Сережа за эти слова сильно дулся на своего деда, но ничего ему не отвечал, он чувствовал сейчас свою вину.
В это самое время мимо проезжал грузовик. Водитель грузовика помог дедушке Мише, он зацепил тросом Запорожец и вытащил его из кювета.
Дедушка после этого случая на дороге, еще долго злился на своего любимого внука.
На прощанье - ни звука.
Граммофон за стеной.
В этом мире разлука -
лишь прообраз иной.
Ибо врозь, а не подле
мало веки смежать
вплоть до смерти. И после
нам не вместе лежать.
II
Кто бы ни был виновен,
но, идя на правЈж,
воздаяния вровень
с невиновными ждешь.
Тем верней расстаемся,
что имеем в виду,
что в Раю не сойдемся,
не столкнемся в Аду.
III
Как подзол раздирает
бороздою соха,
правота разделяет
беспощадней греха.
Не вина, но оплошность
разбивает стекло.
Что скорбеть, расколовшись,
что вино утекло?
IV
Чем тесней единенье,
тем кромешней разрыв.
Не спасет затемненья
ни рапид, ни наплыв.
В нашей твердости толка
больше нету. В чести -
одаренность осколка
жизнь сосуда вести.
V
Наполняйся же хмелем,
осушайся до дна.
Только емкость поделим,
но не крепость вина.
Да и я не загублен,
даже ежели впредь,
кроме сходства зазубрин,
общих черт не узреть.
VI
Нет деленья на чуждых.
Есть граница стыда
в виде разницы в чувствах
при словце "никогда".
Так скорбим, но хороним,
переходим к делам,
чтобы смерть, как синоним,
разделить пополам.
VII
...
VIII
Невозможность свиданья
превращает страну
в вариант мирозданья,
хоть она в ширину,
завидущая к славе,
не уступит любой
залетейской державе;
превзойдет голытьбой.
IX
...
X
Что ж без пользы неволишь
уничтожить следы?
Эти строки всего лишь
подголосок беды.
Обрастание сплетней
подтверждает к тому ж:
расставанье заметней,
чем слияние душ.
XI
И, чтоб гончим не выдал
- ни моим, ни твоим -
адрес мой храпоидол
или твой - херувим,
на прощанье - ни звука;
только хор Аонид.
Так посмертная мука
и при жизни саднит.
1968
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
