Повествование ведётся от имени
ангела-хранителя одного из персонажей
* * *
На крутом волжском бережку пестреет крышами старинное село Новые Власюки. Вообще-то раньше оно называлось Старые Власюки. Но с приходом советской власти какому-то комиссару название не угодило. Ибо решил комиссар сделать это довольно большое правобережное поселение райцентром. А к новой жизни такое название как бы не приглянулось. Веет язычеством, капищем и волхвами, – заявил комиссар районным соучредителям. Порешили из Старых Власюков сделать Новые. И новая жизнь пошла своим чередом.
Теперь картина такая. Третье десятилетие двадцать первого века. Красивое местечко рядом с райцентром, называется Лукоморье. Большущая гора над рекою, утёс, крутой обрыв. Самое высокое место на видимом побережье. И на самой вершине утёса величественная статуя – абсолютно голые юноша и девушка, стоят в обнимку, целуются. Изваяние в высоту метров под двадцать над утёсом. На постаменте надпись – Император Николай III, Самодержец Всероссийский. Смотрится грандиозно.
Следуя строкам классика, идут пароходы – гудок Мальчишу. Летят самолёты – и оттедова всё видно. Ну а пройдут пионеры, тут хоть святых выноси. Если б было там откуда выносить. Кругом лишь мелкая зелёная поросль. Очень красивое место.
Попервоначалу хотели этот срам стереть с лица земли, с утёса то бишь. Но после того, как пара автокранов соскользнули с обрыва в Волгу, попытки сноса монумента захлебнулись. Позже эта скульптурная композиция примелькалась, примерно как писающий мальчик в Брюсселе. И власти махнули рукой. Благо туристов к этой достопримечательности Новых Власюков как магнитом тянет. Поток желающих лицезреть не оскудевает с момента появления статуи и до сего дня.
А появилась она так.
В начале века пошла мода на исторические да самобытные культурные маркеры по всей Центральной России, и не только. Вот это место, типа, родина Первого Совета. Вот это село как бы родина Жар-птицы. Вот в этой деревне родник со святой водой, где купался сам князь Александр Невский. А вот про этот городок поётся в известном советском песенном хите. Там музей валенка, тут вотчина русской оглобли. Юбилей гранёного стакана опять же. И тому подобное.
Является, значит, в райсовет Новых Власюков культуртрегер из губернии. Тогда уже не называлось так – райсовет. Не знаю как, но, для простоты – райсовет. Продвинутый такой мужик явился, образованный. Чуеватый на все подобные веяния.
И говорит местному бомонду – надо бы, типа, вам фишку покруче придумать. Нащёт брэнда. Чё тут у вас достопримечательного есть? Иле там, чё было? Вспомните, товарищи, легенды, сказки, тосты…
Немало тостов подняли в процессе воспоминаний товарищи. Ничего лучшего не придумали, как Лукоморье. Это, мол, место, на утёсе, с вековым дубом, там… Молодёжь там всегда гуляет, вокруг дуба чего-нибудь обматывает, мишуру всякую золотистую, котов чёрных запускает.
А Пушкина, говорит, у вас не было? Проездом хотя бы?... Щас припомню… нет, не было. Жаль. И вообще, Лукоморье уже есть, где-то на Балтике. Там хоть море… похоже на правду. А у вас Волга вместо моря. Может, Луковолжье? Или Дубоморье? Нет, чушь какая-то.
Ну, подумайте ещё. Вот напротив вас, на левом берегу, городок. Комсомольск-Заволжский. Там застолбили родину Бабы-Яги, прикиньте. И ничего, что сам городок в тридцатые годы прошлого века основан в период индустриализации. Там, вы знаете, по комсомольским путёвкам Завод анилиновых красителей строили, который, вашу мать, Волгу то есть, травит всякой химией. Ан ничего, пара гектаров Урочища Бабы-Яги действует, Изба там, на курьих ногах, гостевой дом, то, сё…
Тут слово берёт местный краевед, старичок такой сухонький. Приглашён на бомонд в качестве консультанта.
– Алексей Дмитриевич, говорит он культуртрегеру губернскому. Есть сведения, что Его Императорское Величество Александр, понимаешь, Третий, бывал в нашем селе в тыща восемьсот таком-то году. Проездом в Казань.
– Александр, говоришь, Третий? Это который отец Николая Второго? А, ну да… был такой. Что ж… чудненько. Так, товарищи, включаем фантазию. Прибывает, значит, Его Величество в село, где-то под вечер, решает тут заночевать. Так… надо бы типа путевого дворца тут выстроить. Простенько, но со вкусом. Храм походный… или нет, ваш храм Фрола и Лавра тоже пойдёт. Икон только туда побольше, со всякими святыми Николаями… Александрами, то есть. Оформить под как бы приезд самодержца. Отцу Марку скажите, он это… знает, как. Так вот… выходит величество под вечер на Волгу-мать полюбоваться закатом… вот на тот утёс как раз и выходит… и…
– И сажает там этот дуб вековой, тогда ещё дубок маленький, – вставляет своё слово замглавы по культуре Елена Витальевна, нестарая ещё крашеная блондинка.
– Во!!! Самое то! И что из этого? – продолжает мысль культуртрегер. Да то, товарищи, что весь этот вертеп мы назовём “Царский Тракт”. Нет… “Императорский тракт”. Этот Александр Второй, что отец Николая Третьего… да… нет, Николай Третий, отец Александра Второго… правильно?... нет, наоборот. Ну, неважно. В общем, начало такое – на утёсе нужен монумент этому третьему, который отец второго. Я правильно посчитал? Вот стоит Император, панимаишь, на скале и вглядывается в даль, в заволжские леса. Ну там, где Баба Яга всю жизнь жила. В окрестностях Комсомольска.
Ну а в самом селе – трактир “Императорский поезд”, например. Евгений Михайлович, это не тот поезд, что по железной дороге ходит. Это такой состав из нескольких экипажей, ну, на конной тяге, да… тогда поездом называлось, блеснул интеллектом посланец. Музей, опять же, тематический – кареты там, колёса, сбруи, столбы верстовые. Чтобы чувствовался Тракт с большой буквы. Да.
Вот вам на первое время средства неучтённые. На старт-ап, тыкскыть. Начинайте с памятника, это самое сложное, я думаю. Тут пять лимонов чёрного нала, пригласите творческих людей, пусть занимаются. Позже ещё привезу.
И посланец ботнул на стол кожаный дипломат. Расписки не потребовал, народ тут был – свои да наши. И уехал.
А поутру они проснулись. Вдохновлённые, окрылённые. Нет, слова не те. Озабоченные да встревоженные – типа, вот не было у бабы заботы, купила порося. Бывшие партийные да сельскохозяйственные руководители – и на тебе, пришёл старт-ап. Только это слово превратилось в их устах в русский двусложный и всем понятный термин.
Хорошо, что районный архитектор был молод и энергичен. Тут же взялся за поиск подрядчика на монумент. И нашёл-таки. Некая столичная контора “Монументальная пропаганда”, специализирующаяся на всяких там мемориальных досках да кладбищенских памятниках для буржуинов. Заявка оформлена, заказ принят.
Да только архитектор тот, как сказано ранее, молод был, исторически мало подкован. В заявке ничтоже сумняшеся сформулировал надпись на постаменте памятника: Император Николай III, Самодержец Всероссийский.
* * *
Ну самодержец, так самодержец. Им, конторе, безразлично.
Сидят в “Монументальной пропаганде” два студента-практиканта. Один московский, из Архитектурного. Коля Третьяков.
Другой, то есть другая, приезжая из северной столицы. Учится в какой-то академии чего-то там, ваяния и зодчества. Сашенька Штельмах.
Сидят, бумажки со стола на стол перекладывают. Работают, типа, с документами. Скукотища.
Поодаль за мраморным декоративным письменным столом с наворотами ёрзает сам глава “Монументальной пропаганды” импозантный мужчина, похожий на артиста Эммануила Виторгана. Та же внешность, те же гримасы, как в фильме “Чародеи”. Фамилия его зело экзотична – Завгар. Имя тоже не из рядовых – Красимир Игнатьевич.
– Робятушки, – зовёт он двух студентов-практикантов. У меня к вам обоим маленькое, но ацвецтвеннае паручение (цокает языком, копирует акцент товарища Саахова из “Кавказской пленницы”). Вот, полюбуйтесь (показывает экран ноутбука) – постамент. Верхнемерянская губерния, село Новые Власюки. Вы знаете, Федя с Ровшаном туда, давненько уж, ездили, наваяли вот этот стоунхэндж. Взяли пять лимонов чёрным налом, говорят, два потратили вот на ЭТО (ужимка брезгливости), месяц пьянствовали, потом с тремя оставшимися пропали. Ну хоть ЭТО… за пять… будем считать, по московским меркам неплохо. Правда, я бы сваял за пол-лимона, по их меркам, но – опять же – хрен с ним. И с ними, присная им память.
НО! А монумент кому ваять? Видите (жест объятия необъятного) – нет никого. Все на заказах. Появись тут Федя с Ровшаном, я б их (гримаса смертельной неприязни)… но они, сами понимаете, не появятся. Поэтому, робятушки – только вы у меня и остались. Бросайте эти бумажки, получайте документацию, проект, кошт, на перекладные – и по императорскому тракту. Света вам всё оформит. Счастливо. Счета все шлите мне, оплачу по безналу. Вопросы есть?
Вопросов не было. Студентам-практикантам и без вопросов эта конторская деятельность обрыдла зело. На волю, в пампасы.
