Эти фасетчатые бездушные буркалы пялящиеся в мир бездушным,иномировым взглядом.Нет ничего в этом взгляде выражающего хоть какую-то понятную эмоцию.Бесконечные,разноцветные блики при ярком солнце делают этот взгляд ещё более отчуждённым,запредельно чужеродным.Вскинутые в агрессии сегментированные,порой призматические конечности,коих неисчислимое множество,вселяют неподдельную внутреннюю тревогу.Кажется,это существо изготовилось к броску.По многочисленным его сосудам,что противоестественно расположены на его огромном теле,постоянно пробегают судороги,наполняя его жизнью.В своей непомерной алчности существо,подобно пресытившемуся клопу постоянно растёт.Подобно крохотной песчинке,я порой с ужасом всматриваюсь в этот сгусток невероятной мощи и в тоже время уязвимому в своей силе.Медленно передвигая многосуставчатыми конечностями,подобно Арахне он постоянно прядёт.Но нет,не ткань в обычном понимании.Он прядёт ткань собственного мироздания,пожирая окружающее пространство.Подобно всякому крупному хищному созданию он имеет своих паразитов,питающихся объедками со стола хозяина,а при случае и его собственной плотью.Закон природы неизменен для любых существ любых размеров.В своём бесконечном движении,чудовищный голем пристально взирает вокруг мириадами своих фасетчатых иномировых глаз.Глаз,что пытаются в своей непостижимой уродливости смотреть в небо.Бесконечно далёкое манящее небо.Я так же,часто смотрю в безбрежное необъятное небо.Хочется просто зачерпнуть его в ладони и ощутить бесконечную лёгкость.Наверное потому что я устал от взгляда фасетчатых глаз этого существа.Существа имя которому-мегаполис.
За то, что я руки твои не сумел удержать,
За то, что я предал соленые нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие древние срубы!
Ахейские мужи во тьме снаряжают коня,
Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко;
Никак не уляжется крови сухая возня,
И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка.
Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смел?
Зачем преждевременно я от тебя оторвался?
Еще не рассеялся мрак и петух не пропел,
Еще в древесину горячий топор не врезался.
Прозрачной слезой на стенах проступила смола,
И чувствует город свои деревянные ребра,
Но хлынула к лестницам кровь и на приступ пошла,
И трижды приснился мужам соблазнительный образ.
Где милая Троя? Где царский, где девичий дом?
Он будет разрушен, высокий Приамов скворешник.
И падают стрелы сухим деревянным дождем,
И стрелы другие растут на земле, как орешник.
Последней звезды безболезненно гаснет укол,
И серою ласточкой утро в окно постучится,
И медленный день, как в соломе проснувшийся вол,
На стогнах, шершавых от долгого сна, шевелится.
Ноябрь 1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.