Такое дело…
Выложил я на литературном сайте рассказ.
День проходит, другой – смотрю, рейтинг у моего перла ниже плинтуса.
«Что за карамболь?» - думаю.
Хорошо, мир не без добрых людей – адресок на комп сбросили и чиркнули: есть, мол, рецензент об бога, и рассказ твой у него на столе лежит. Короче, ждет он тебя сегодня.
Отстучал немедля, готов-де нелицеприятный отзыв выслушать. «Однако, как рассчитаться с человеком?»
Тут же пост: «Никак почитай. Бутылочку коньяка разве. Да не какого-нибудь голимого, а чтоб он видел, что ты к нему с уважухой».
Я что? Не поскупился и окрыленно по указанному адресу поспешил.
Нужный дом оказался стариной постройки.
Вошел в подъезд, а там потолок как небесная высь.
Поднялся на лифте на четвертый этаж, и вот она дверь, к которой я на крыльях надежды стремился. Только нажал кнопку звонка, дубовая дверь распахнулась и на ее пороге мужчина нарисовался, вальяжный, с пшеничными усами и весь уверенный из себя такой.
- Ну, здравствуй. Заждался, - пророкотал он гостеприимно и жизнерадостно объявил. - Плохи твои дела. О них и поговорим.
- Вот, - протянул я бутылку.
Он глянул мельком на этикетку, похвалил:
- Хороший вкус, - и повел в комнату.
По дороге я сподхалимничал:
- Спасибо, что время на меня нашли…
Он отмахнулся лишь:
- Не чужие люди, чай, литераторы друг другу.
В общем, уселись мы в обстоятельные кресла, черной кожей обтянутые, не новой, а такой, что сразу сообразишь, не одно поколенье сменили они хозяев, и потекла у нас беседа.
- Кругозор, - начал он, - это косность, ханжество и узость мышления.
Кивнул я на всякий случай, а он взял со стола гусиное перо и, поигрывая им, говорит:
- Твои рассуждения о напёрсточниках…
- Не о них у меня рассказ…
- Запамятовал, - сокрушенно развел он руками. – Так вот о китайцах…
- Там театр и мальчик, - подсказал я.
- Конечно, конечно, запах кулис, страсти… Одним словом, либидо…
- Ребенку восемь лет.
- Уже? Быстро дети растут, – удивился он и любовно огладил усы. – Только кто знает, что у них на уме?
- Об этом и речь, - с энтузиазмом воскликнул я.
Наверное он минуту, а может дольше, молчал, а потом говорит, да так раздумчиво:
- Я тебе вот что скажу, напиши-ка про цирк. Манеж, клоуны, укротительницы тигров и оркестр тушь во всю мощь лабает, - от полноты чувств он зажмурился даже, а на лице блаженную улыбку изобразил. – Сюжет – конфетка. Дарю.
- А с никчемностью своей делать мне что? – вырвалось у меня.
- Забей! – с гусарской лихостью отрезал он. – А не можешь – выпей, лучше всего напейся в хлам.
«Дело ведь говорит», - подумал я и проникся к нему почтением.
Тут мой взгляд упал на дверь. Нет, на ее ручку. Она в виде львиной морды и так медово в электрическом свете мерцает. Восхитился и говорю:
- Красивая фурнитура, ровно золото.
- Бутафория, - покривил он губами. – Кабы возможности мне, как у некоторых, то, конечно, из какого-нибудь благородного металла были, - и, выкатив грудь, прибавил с достоинством. – Люблю, знаешь ли, комфорт.
На том я и откланялся.
Вышел на улицу и одна мысль: «Не выпью сейчас – умру». Хорошо рюмочная оказалась неподалеку. Хлопнул сто пятьдесят – попустило маленько.
А домой вернулся и вовсе настроение поднялось. Только комп включил – сообщение: «Да прибудет с тобою сила».
«Эк, вовремя», - подумал я, а глянул кто отправитель – он-то мне адресок рецензента скинул - и совсем размяк: «Твой ангел хранитель».
Ну, значит, есть на кого положиться.
Что толку восхищаться сладким дымом
И спорить с дураками
сотни лет?
«...ты, ветер, чей?
Ты чья, Луна, над Крымом?
Ты чей, Господь,
открой уже секрет...»
Пусть мироточит пограничный столбик.
Шагни домой, чтоб снова жизнь начать.
Ругать Отчизну
за нерайский облик,
Как стричь по моде старенькую мать.
Встречай закаты розовым ламбруско,
Там истина, где личная вина.
Чем тише скорость всей машины русской,
Тем дальше смерть,
тем дольше времена.
И если ты в Полтаве,
Курске, Гродно
Сидишь в сети в свои осьмнадцать лет,
Быть человеком
вроде и не модно —
Тебе внушает «батя»-интернет...
Свобода может рабством
стать невольно,
А воля указать на личный стыд.
Но Родина не там,
где меньше больно,
А там где что-то главное болит.
Где летом под телегой снятся санки,
Где тонет в книгах чеховский студент,
Где у шоссе в поспешной серебрянке
Цветов не ждёт солдатский монумент.
Куда летят полжизни божьи птахи,
Весною петь на русском языке,
Где ты рождён, как говорят, в рубахе,
Чтобы спуститься к морю по реке.
2022
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
