Осень холодна...
Русалкам пора уплыть
в жаркие страны.
Русалка
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Лето красное, постой! -
Но оно ушло уже...
И русалок всплеск речной
Отразился в мираже...
А вода тиха-тиха,
Холодна уже чуть-чуть,
Всколыхну ее слегка -
Про Русалку не забудь!
Пусть живет в тебе мечтой,
Нереальна, молода,
И стихов, и песен строй
Пусть звучат в тебе всегда...
Сказка летняя ушла...
Подари мне эту ночь!
Зацелую до утра,
Прогоню русалок прочь,
Пусть не мутят твою кровь
Не выносят, шмары, мозг,
Как огонь моя любовь,
Лишь бы ты услышать мог!
Я такая, как они,
И ныряю, и пою,
Зажигаю звезд огни,
Так же преданно люблю!
Лишь старею, мне не быть
Вечно яркой, как звезда,
Словно лето мчатся прочь
Мои годы... вот беда...
Две красивые ноги,
А не странный рыбий хвост,
Обовьют тебя в ночи
Кудри длинные волос.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
или
Лишь старею, мне не быть
Вечно яркой, молодой,
Словно лето мчатся прочь
Мои годы чередой...
Всё хорошо, хотя выражение "шмары" мне тоже показалось вульгаризмом.
"Я такая, как они,
И ныряю, и пою,
Зажигаю звезд огни,
Так же преданно люблю!" - вот отличный финал!
Две красивые ноги,
А не странный рыбий хвост.
Обовьют тебя в ночи
Кудри длинные волос.
Вот написалось, а куда вставить - не знаю))
Сегодня, наверное, последний раз в этом году полезла в воду. Замерзли ступни и ладони) Вышла быстро))) Даже вчера вода была теплее. Наступает сухопутная неинтересная жизнь.
Две красивые ноги,
А не странный рыбий хвост.
Обовьют тебя в ночи
Кудри длинные волос.
Добавлю-ка я в финал)))
Вот хорошо.
Две красивые ноги,
А не странный рыбий хвост.
Обовьют тебя в ночи
Кудри длинные волос.
вот финал. эротично!)
то ли ноги обовьют, то ли кудри. А мнится - и то, и другое. Им, русалкам, так не мочь!))
Ник, наконец-то я дождалась тебя))
Весь ты в трудах, аки пчела))
Наверное, купальный сезон завершился... Последний раз залезла в озеро позавчера) Сегодня не холодно, но дождь весь день.
Зато на базаре красивый азербайджанец подарил большую дыню!
О, шмары))) У тебя в тексте это слово приобрело милому и невинность)
Очень понравилось)
Милоту)))
Володя, а мне все советовали шмар убрать)) А это был мой привет тебе! Теперь точно не уберу) Смеюсь))
Спасибо за "милоту")
Володя, а мне все советовали шмар убрать)) А это был мой привет тебе! Теперь точно не уберу) Ведь они милота и невинность )))
А кто советовал?)
Ненавязчиво Вы с Антисфеном) Я думала уже убирать) Вы для меня большой авторитет)
Вот никогда такого не практикую, не имею привычки править чужие тексты. Мнение о прочитанном могу высказать, но это совсем другое дело)
Значит, я слишком Вам доверяю)
Лучше про две красивые ноги.
Я так и сделала) Спасибо)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Альберт Фролов, любитель тишины.
Мать штемпелем стучала по конвертам
на почте. Что касается отца,
он пал за независимость чухны,
успев продлить фамилию Альбертом,
но не видав Альбертова лица.
Сын гений свой воспитывал в тиши.
Я помню эту шишку на макушке:
он сполз на зоологии под стол,
не выяснив отсутствия души
в совместно распатроненной лягушке.
Что позже обеспечило простор
полету его мыслей, каковым
он предавался вплоть до института,
где он вступил с архангелом в борьбу.
И вот, как согрешивший херувим,
он пал на землю с облака. И тут-то
он обнаружил под рукой трубу.
Звук – форма продолженья тишины,
подобье развивающейся ленты.
Солируя, он скашивал зрачки
на раструб, где мерцали, зажжены
софитами, – пока аплодисменты
их там не задували – светлячки.
Но то бывало вечером, а днем -
днем звезд не видно. Даже из колодца.
Жена ушла, не выстирав носки.
Старуха-мать заботилась о нем.
Он начал пить, впоследствии – колоться
черт знает чем. Наверное, с тоски,
с отчаянья – но дьявол разберет.
Я в этом, к сожалению, не сведущ.
Есть и другая, кажется, шкала:
когда играешь, видишь наперед
на восемь тактов – ампулы ж, как светочь
шестнадцать озаряли... Зеркала
дворцов культуры, где его состав
играл, вбирали хмуро и учтиво
черты, экземой траченые. Но
потом, перевоспитывать устав
его за разложенье колектива,
уволили. И, выдавив: «говно!»
он, словно затухающее «ля»,
не сделав из дальнейшего маршрута
досужих достояния очес,
как строчка, что влезает на поля,
вернее – доводя до абсолюта
идею увольнения, исчез.
___
Второго января, в глухую ночь,
мой теплоход отшвартовался в Сочи.
Хотелось пить. Я двинул наугад
по переулкам, уходившим прочь
от порта к центру, и в разгаре ночи
набрел на ресторацию «Каскад».
Шел Новый Год. Поддельная хвоя
свисала с пальм. Вдоль столиков кружился
грузинский сброд, поющий «Тбилисо».
Везде есть жизнь, и тут была своя.
Услышав соло, я насторожился
и поднял над бутылками лицо.
«Каскад» был полон. Чудом отыскав
проход к эстраде, в хаосе из лязга
и запахов я сгорбленной спине
сказал: «Альберт» и тронул за рукав;
и страшная, чудовищная маска
оборотилась медленно ко мне.
Сплошные струпья. Высохшие и
набрякшие. Лишь слипшиеся пряди,
нетронутые струпьями, и взгляд
принадлежали школьнику, в мои,
как я в его, косившему тетради
уже двенадцать лет тому назад.
«Как ты здесь оказался в несезон?»
Сухая кожа, сморщенная в виде
коры. Зрачки – как белки из дупла.
«А сам ты как?» "Я, видишь ли, Язон.
Язон, застярвший на зиму в Колхиде.
Моя экзема требует тепла..."
Потом мы вышли. Редкие огни,
небес предотвращавшие с бульваром
слияние. Квартальный – осетин.
И даже здесь держащийся в тени
мой провожатый, человек с футляром.
«Ты здесь один?» «Да, думаю, один».
Язон? Навряд ли. Иов, небеса
ни в чем не упрекающий, а просто
сливающийся с ночью на живот
и смерть... Береговая полоса,
и острый запах водорослей с Оста,
незримой пальмы шорохи – и вот
все вдруг качнулось. И тогда во тьме
на миг блеснуло что-то на причале.
И звук поплыл, вплетаясь в тишину,
вдогонку удалявшейся корме.
И я услышал, полную печали,
«Высокую-высокую луну».
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.