Мне страшно, Господи, мне больно,
мне не понять твоих путей,
мне утро полночи темней
в разгуле фобий и теней –
того гляди сомкнут ладони
на горле шёпотом: "не верь".
Мне страшно, Господи, мне больно,
яви же знак, молю, скорей,
что бред сознания – фантомный,
навеянный, не безусловный –
кошмаром малярийным, сонным
я вижу даль морскую штольней
в аду вялотекущих дней!
Смени их Всемогущей волей
на гривы взмыленных коней,
несущихся лавиной взморьем,
нарушив мертвенность безмолвья
дыханием грядущей нови,
с которой морок, став бледней,
исчезнет вовсе за чертою
разлива бурного прибоя…
Или закончи муку, что ли?!
Всё в руце, Господи, твоей.
Когда я утром просыпаюсь,
я жизни заново учусь.
Друзья, как сложно выпить чаю.
Друзья мои, какую грусть
рождает сумрачное утро,
давно знакомый голосок,
газеты, стол, окошко, люстра.
«Не говори со мной, дружок».
Как тень слоняюсь по квартире,
гляжу в окно или курю.
Нет никого печальней в мире —
я это точно говорю.
И вот, друзья мои, я плачу,
шепчу, целуясь с пустотой:
«Для этой жизни предназначен
не я, но кто-нибудь иной —
он сильный, стройный, он, красивый,
живёт, живёт себе, как бог.
А боги всё ему простили
за то, что глуп и светлоок».
А я со скукой, с отвращеньем
мешаю в строчках боль и бред.
И нет на свете сожаленья,
и состраданья в мире нет.
1995, декабрь
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
