Шестигранный пролёт, шестиструнная речь.
На ночном этаже - не присесть, не прилечь.
На ночном этаже, обжигая уста
И замерзшие руки касаньями слепо,
Ты шептала чуть слышно: " Нелепо , нелепо,
Расставаться и в разные ехать места..."
По пришествию лет, по прошествию зим,
Я однажды зашёл за крупой в магазин,
И у полки наполненной булками хлеба,
Вдруг обжёгся нахлынувшей памятью жаркой,
Понимая, что в жизни нет лучше подарка,
Чем твой голос шептавший: "Нелепо, нелепо..."
В тот год была неделя без среды
И уговор, что послезавтра съеду.
Из вторника вели твои следы
В никак не наступающую среду.
Я понимал, что это чепуха,
Похмельный крен в моем рассудке хмуром,
Но прилипающим к стеклу лемуром
Я говорил с тобой из четверга.
Висела в сердце взорванная мина.
Стояла ночь, как виноватый гость.
Тогда пришли. И малый атлас мира
Повесили на календарный гвоздь.
Я жил, еще дыша и наблюдая,
Мне зеркало шептало: "Не грусти!"
Но жизнь была как рыба молодая,
Обглоданная ночью до кости, –
В квартире, звездным оловом пропахшей,
Она дрожала хордовой струной.
И я листок твоей среды пропавшей
Подклеил в атлас мира отрывной.
Среда была на полдороге к Минску,
Где тень моя протягивала миску
Из четверга, сквозь полог слюдяной.
В тот год часы прозрачные редели
На западе, где небо зеленей, –
Но это ложь. Среда в твоей неделе
Была всегда. И пятница за ней,
Когда сгорели календарь и карта.
И в пустоте квартиры неземной
Я в руки брал то Гуссерля, то Канта,
И пел с листа. И ты была со мной.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
