Приходит скверная погода, я – болею.
Вы скажете:
Вот невидаль – болею…
А я скажу:
Да ну вас, дураки…
О, как легко мне с вами говорить,
незримые, незрячие, глухие,
приходит дождь, неосторожный хилер,
и вымывает сердце из груди,
пускает плыть…
Куда?
По воле волн,
как говорится в сказках позабытых
(…старуха на пороге трёт висок…),
плывёт, плывёт разбитое корыто
туда, где вы.
Вы – на материке,
перед камином курите степенно,
а я – на острове,
учу аборигена
считать до ста на русском языке.
Нелегкое дело писательский труд –
Живешь, уподобленный волку.
С начала сезона, как Кассий и Брут,
На Цезаря дрочишь двустволку.
Полжизни копить оглушительный газ,
Кишку надрывая полетом,
Чтоб Цезарю метче впаять промеж глаз,
Когда он парит над болотом.
А что тебе Цезарь – великое ль зло,
Что в плане латыни ему повезло?
Таланту вредит многодневный простой,
Ржавеет умолкшая лира.
Любимец манежа писатель Толстой
Булыжники мечет в Шекспира.
Зато и затмился, и пить перестал –
Спокойнее было Толстому
В немеркнущей славе делить пьедестал
С мадам Харриет Бичер-Стоу.
А много ли было в Шекспире вреда?
Занятные ж пьесы писал иногда.
Пускай в хрестоматиях Цезарь давно,
Читал его каждый заочник.
Но Брут утверждает, что Цезарь – говно,
А Брут – компетентный источник.
В карельском скиту на казенных дровах
Ночует Шекспир с пораженьем в правах.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.