По хлипким бревнам мостка, как белые мотыльки,
мелькают её ступни. На той стороне реки,
где корни сшивают рассвет с зеленой густой травой-
у ласточек чудный дом. Искрится песок золотой,
обрыв как слоеный пирог, и птенчики в каждом гнезде.
Шатается старый настил, скрипит, едва лишь задень,
но девочке всё нипочём. Здесь каждый знаком уголок.
Её не пугает обрыв , и бурный водный поток.
И острые камни внизу у самой кромки воды.
«Куда, оглашенная, прешь? Ох, не случись бы беды!»,-
бабуля вдогонку кричит - «Утопнешь, домой не приходь!»
И крестит беззубый рот: «Няхай* сохраняе Господь!
Кому ж сиротинку жалеть, осталась на вОсьмым годке…»
Растёт придорожной травой. Но Настька уже вдалеке.
Благие заботы – поддать соседскому Ваське . Злодей
повадился лазить к птенцам. И надо успеть взашей
прогнать прохиндея- кота, чтоб напрочь дорогу забыл,
и девочка мчится стрелой почти из последних сил.
Мелькают её ступни , как белые мотыльки.
У Настьки другая жизнь на том берегу реки.
Фадеев, Калдеев и Пепермалдеев
однажды гуляли в дремучем лесу.
Фадеев в цилиндре, Калдеев в перчатках,
а Пепермалдеев с ключом на носу.
Над ними по воздуху сокол катался
в скрипучей тележке с высокой дугой.
Фадеев смеялся, Калдеев чесался,
а Пепермалдеев лягался ногой.
Но вдруг неожиданно воздух надулся
и вылетел в небо горяч и горюч.
Фадеев подпрыгнул, Калдеев согнулся,
а Пепермалдеев схватился за ключ.
Но стоит ли трусить, подумайте сами,-
давай мудрецы танцевать на траве.
Фадеев с картонкой, Калдеев с часами,
а Пепермалдеев с кнутом в рукаве.
И долго, веселые игры затеяв,
пока не проснутся в лесу петухи,
Фадеев, Калдеев и Пепермалдеев
смеялись: ха-ха, хо-хо-хо, хи-хи-хи!
18 ноября 1930 года.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
